55 лет назад, 28 января 1949 года, в "Правде" появилась редакционная статья "Об одной антипатриотической группе театральных критиков", отредактированная лично Сталиным. Именно он, в частности, дал статье ее историческое название. Первоначальный вариант – "Последыши буржуазного эстетства", вероятно, показался вождю пошловатым.

Двумя днями ранее, о чем в газетах не сообщалось, был арестован бывший глава Совинформбюро и бывший заместитель министра иностранных дел Соломон Лозовский, последний из остававшихся на свободе членов Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), распущенного в конце 1948 года. Как и его товарищи по ЕАК, Лозовский был расстрелян в 1952 году.

Театральным критикам повезло больше, они в подавляющем большинстве отделались лишь тяжелым испугом.

Все это были звенья одной набиравшей обороты кампании антисемитизма и общей ксенофобии. Статья о театральных критиках стала первой программной публикацией, призывавшей общество к борьбе с "безродными космополитами". Публикации предшествовало заседание Оргбюро ЦК ВКП(б) 24 января, на котором было решено развернуть широкую пропагандистскую кампанию "против безродного космополитизма и антипатриотических сил". В статье "Правды" театральные критики - все как на подбор с еврейскими фамилиями - Ю. Юзовский, А. Гурвич, Л. Малюгин, А. Борщаговский, Г. Бояджиев, Я. Варшавский, Е. Холодов были обвинены в "попытке дискредитировать передовые явления нашей литературы и искусства, яростно обрушиваясь именно на патриотические, политически целеустремленные произведения под предлогом их якобы художественного несовершенства". При этом космополитизм здесь подразделялся на "ура-космополитизм", "оголтелый космополитизм" и "безродный космополитизм", но в дальнейшем в народе и в прессе прижился лишь последний термин.

На следующий день "Литературная газета" добавила в обойму гонимых И. Альтмана. А 31 января "Культура и жизнь" начала кампанию раскрытия псевдонимов критиков-космополитов, указав, что Холодов на самом деле – Меерович. Бедняг критиков обвинили также в том, что они "утратили свою ответственность перед народом". "Правда" настаивала, что театральные критики известной национальности "являются носителями глубоко отвратительного для советского человека, враждебного ему безродного космополитизма... Надо решительно, раз и навсегда покончить с либеральным попустительством всем этим эстетствующим ничтожествам, лишенным здорового чувства любви к родине и к народу, не имеющим за душой ничего, кроме злопыхательства и раздутого самомнения. Надо очистить атмосферу искусства от антипатриотических обывателей...".

Знаменитую статью писал коллектив авторов. Помимо сотрудников "Правды" Вадима Кожевникова и Давида Заславского, к работе привлекли весь цвет руководства Союза писателей – Александра Фадеева, Константина Симонова и Анатолия Софронова. В мемуарных записках Симонов скромно заметил по этому поводу: "За некоторые вещи из происходивших тогда на мне лежит горькая доля моей личной ответственности... Но антисемитом я, разумеется, не был..." . Наверное, антисемитом Константин Михайлович в быту действительно не был. Он становился им только тогда, когда приказывала партия. А перед смертью даже осудил кампанию борьбы с театральными критиками: "Борьба с низкопоклонством... приобрела новые и тягчайшие формы. Рубежом в этом смысле оказалась напечатанная в "Правде" редакционная статья "Об одной антипатриотической группе театральных критиков". Статья эта имела тяжелейшие последствия для литературы, а инициатива ее появления в "Правде" принадлежала непосредственно Сталину".

Ну, положим, к развитию литературы данная статья никакого отношения не имела. Литература была крепко прижата еще постановлением 46-го года об Ахматовой и Зощенко, и давить здесь было уже просто нечего и некого: никаких крамольных шедевров ни в писательских столах, ни в редакциях в наличии не имелось. А вот в отношении судеб многих евреев из числа деятелей искусства, литературы, хозяйственной номенклатуры эта статья имела действительно самые пагубные последствия. До конца правления Сталина несколько десятков человек было расстреляно по делу ЕАК и нескольким другим делам, сотни отправились в лагеря, тысячи лишились работы и в страхе каждый вечер ожидали ареста. Симонов так объяснил причины антикосмополитической кампании: "...Контраст между уровнем жизни в Европе и у нас, контраст, с которым столкнулись миллионы воевавших людей, был нравственным и психологическим ударом, который не так легко перенести нашим людям, несмотря на то, что они были победителями в этой войне... Видимо, Сталин, имевший достаточную и притом присылаемую с разных направлений и перекрывавшую друг друга, проверявшую друг друга информацию, почувствовал в воздухе нечто, потребовавшее, по его мнению, немедленного закручивания гаек и пресечения несостоявшихся надежд на будущее". Сталин учитывал также, что образование в 1948 году государства Израиль вызвало подъем национальных чувств у советских евреев, в том числе у тех, кто уже подвергся сильной ассимиляции и хотел уничтожить любые потенциальные возможности проявления "еврейского буржуазного национализма" и лояльности Израилю. А заодно в лице "безродных космополитов" народ получил традиционных "козлов отпущения" за страдания тяжких послевоенных лет.

Почему для начала антикосмополитической кампании были выбраны именно театральные критики? После кино театр, несомненно, был самым массовым видом искусства. Кинематограф же, как было хорошо известно, находился под особым патронажем и вниманием самого Сталина. И выставить на первый план недостатки идеологического характера в этой сфере было довольно рискованно. Неслучайно все деятели кинематографии так или иначе оказались лишь на периферии антикосмополитической кампании. Также и популярных театральных артистов обличать было рискованно, да и просто бессмысленно. В конце концов, они играют то, что им дают драматурги и режиссеры. Другое дело – критики. Именно они должны были, по мысли партийного руководства, блюсти идеологическую чистоту, и их поэтому легко было обвинить в "антипатриотических прегрешениях". Кампании важно было дать старт, а там народ уже очень скоро забудет, с чего и с кого именно все началось.

Объявленные "главарями антипатриотической группы театральных критиков" Гурвич и Юзовский направили покаянные письма в "Правду" и руководству Союза писателей. Другие "антипатриоты" предпочли лечь на дно. Из всех театральных критиков серьезно пострадал только Альтман. Члена партии с 1920 года не только исключили из рядов ВКП(б), но и 6 марта 1953 года, на следующий день после смерти Сталина, арестовали. Машина преследования "безродных космополитов" продолжала работать по инерции. Но уже 29 мая 1953 года Альтмана выпустили на свободу. Из упомянутых же в статье "Правды" театральных критиков никто столь суровой репрессии как арест подвергнут не был. Это объяснялось, вероятно, не какой-то особой гуманностью Сталина или его бережным отношением к работникам культуры и искусства. Хотя, замечу, книги критиков-космополитов из библиотек так и не изъяли – еще одно доказательство, что власти нужен был лишь предлог для кампании, а на самом деле особой крамолы в трудах Юзовского, Альтмана, Гурвича и других не усматривали. Существенным здесь стало то обстоятельство, что кампания борьбы с космополитами развертывалась весьма неспешно. Стареющий вождь никак не мог определиться ни со сценариями процессов, ни с персональным составом тех, кого следует репрессировать. Так что большинство "безродных космополитов" не слишком благополучно, поскольку были лишены возможности публиковаться, но все-таки дожили до смерти Сталина, после чего постепенно вернулись на страницы газет и журналов. Более же долгосрочное значение антикосмополитической кампании заключается в том, что в советском обществе были еще раз надолго посеяны семена антисемитизма, ксенофобии, ненависти и страха перед Западом, сохраняющиеся до сих пор и особенно бурно прорастающие в период кризисов.