RSS
Елена Зелинская
Дословно
Я до последнего надеялась, что здравый смысл возобладает и они не решатся продемонстрировать пренебрежение законом так откровенно. Решились. Тот, кто рад сегодняшнему приговору, первый, на себе, почувствует его тяжелые последствия.
...Не могу говорить за всех верующих, но мои чувства верующего человека этот приговор оскорбляет. Верующие предстают в нем, как и во всем процессе, варварами.
По существу, у Ксении Собчак сейчас роль такой enfant terrible. Она позволяет себе говорить и делать то, что не рискнет сделать другой. То, что на Первом канале на церемонии "Ника" она задала вопрос Чулпан Хаматовой, требовало от нее определенного мужества.
Надо иметь в виду, что в каком-то смысле она была спровоцирована. Потому что, как известно, Евгений Миронов, вручая премию, сказал, что он это делает не только потому, что у нее такие заслуги перед отечеством по части благотворительности, но и как бы наперекор тем самым негодяям, которые ее осуждали. Вопрос скорее не к Ксении, а к Евгению Миронову. Это он превратил церемонию в площадку для полемики и да, он получил ответ.
Уважаемый актер Евгений Миронов чего-то не почувствовал, он как бы не понял, что теперь монологи - это вчерашний день, а сегодняшний день - это диалоги. Если ты задал вопрос, то ты на него обязательно получишь ответ.
14.04.2012
Вопрос общественного мнения
Те слова, которые коллега использовал в своем тексте в отношении представителям РПЦ, в точности подпадают под действие 282 статьи УК, которую ему и присудили. Обсуждать здесь нечего.
Любопытно другое: если бы журналист высказался таким образом о водителе трамвая, просто о первом встречном, все бы в один голос сказали, что штраф был присужден совершенно справедливо. Но то, что он оскорбил именно священника, почему-то вызвало у нас дискуссию. Мы задаемся вопросом, имеет ли право журналист употреблять бранные слова в отношении священников. И почему-то подразумевается, что он имеет такое право. Сам факт дискуссии вокруг этого поразителен.
Привычка воинственного безбожия, видимо, так укоренилась, что мы почему-то считаем, что это дискуссионный вопрос - имеет ли право кто-либо оскорблять священника.
