Валерия Ильинична Новодворская продолжает свою войну. Ее война – это та Гражданская. Война белых и красных. Она героически бьется на Перекопе за белых, мечтая сбросить красных в море. Ей нужна одна победа и ничего другого. И ее не смущает, что изрядная часть тогдашних белых ее саму повесила бы на одном суку с большевиками - о чем она прекрасно знает. Большинство тех, кого она включила в список своих сегодняшних врагов (и даже проценты посчитала), тогда были бы за белых. В свои друзья и союзники Новодворская готова записать 5-10% населения. В связи с этим ее поклонникам стоит тщательно взвесить шансы реализовать в России "европейский проект", следуя ее установкам.

Новодворская продолжает жить в той Гражданской войне, не замечая, что линии фронтов давно и многократно поменялись. Да, та Гражданская война формально не закончена, но желания продолжать ее до полной и окончательной победы нет у большинства наследников как тогдашних белых, так и тогдашних красных. Страна инстинктивно ищет пути примирения белых и красных, и различные общественно-политические течения выдвигают свои варианты такого примирения. А содержанием идейно-политической борьбы последних лет в значительной степени является конкуренция этих проектов.

В 2012 году в лобовом столкновении сошлись два больших "бело-красных" альянса. По идеологической расцветке наспех сколоченная Кремлем "поклонная коалиция" как в кривом зеркале отражала противостоящую ей "болотно-сахаровскую". В символизирующем ее триумвирате есть свой как бы коммунист (сталинско-имперского толка) – Сергей Кургинян, свой как бы буржуазный либерал (праволиберальный консерватор пиночетовского толка а-ля Латынина) – Михаил Леонтьев, свой как бы националист (традиционалист) - Максим Шевченко. И дело не в том, что участники одной коалиции "настоящие", а другой – "имитационные". В отличие от картонной Партии Жуликов и Воров, существующей за счет административного ресурса и пассивной массы, всегда покорно голосующей за любое начальство, перечисленные персонажи вполне "живые". Каждый из них имеет большое число достаточно активных горячих поклонников.

Россия является полем противостояния двух цивилизаций: европейской и "неовизантийской". В каждой из них есть свои плебейские и аристократические партии, свои левые и правые, красные и белые. И каждая ищет свой вариант, свою модель исторического примирения, прекращения "той" Гражданской войны.

Свой проект преодоления "метафизического разрыва" красной и белой Россий на неовизантийской цивилизационной основе давно и страстно проповедует Александр Проханов. Красная Россия для него – это прежде всего Россия сталинская, Белая - дореволюционная, традиционная, православно-монархическая. Их роднит примат русского народа, главенство надличностных ценностей, представление о России как об империи. Соединившись, они должны дать смертный бой западному либерализму. И хотя себя Проханов называет левым и красным, его проект куда ближе к идеалам крайне правой части исторических белых.

Именно в прохановском направлении ведет свои изыскания недавно созданный Изборский клуб, претендующий на роль интеллектуального центра консервативной России. Кроме самого Проханова в него вошли как бы левые Сергей Черняховский, Сергей Глазьев, Михаил Делягин. И отнюдь не "как бы", а очень даже правые Михаил Леонтьев, Максим Шевченко, Александр Дугин. Под объединяющей сенью министра Мединского.

Становой хребет Изборского клуба – альянс постнеосталинистов с православными фундаменталистами, с откровенными клерикальными мракобесами. Изборские белые - наследники той самой части исторических белых, которые повесили бы Новодворскую на одном суку с Лениным и Троцким - за их общую западническую ориентацию.

Их красные союзники тоже весьма специфические. Классический марксизм (являвшийся, кстати, закономерным развитием рожденной европейской цивилизацией гуманистическо-рационалистической философии прогресса) считает сутью капитализма систему наемного труда, из которого владелец средств производства извлекает прибавочную стоимость. Именно в этом Маркс видит базовый механизм несправедливого перераспределения ресурсов при капитализме. В XX веке получила широкое распространение и другая антикапиталистическая концепция, усматривающая определяющую черту капитализма (и, соответственно, основной механизм несправедливого перераспределения) в ссудном проценте. Приверженцы этой концепции даже упрекали Маркса в том, что его теория затушевывает первостепенное значение ссудного капитала при капитализме. Видимо, Маркс делает это намеренно, в силу своего... Ну, сами знаете чего.

В XX веке подобный антикапитализм неоднократно брали на вооружение политические движения, мягко говоря, далекие от красного цвета. Он встречает полное понимание и сочувствие у изборских белых. Вот, к примеру, рассуждения ректора Уральского института бизнеса имени Ивана Ильина протоиерея Александра Меняйло: "Финансы, ростовщичество, процент - величайший грех. Банки должны брать только за услуги... Мы должны изменить хозяйственную практику. Мы работаем над созданием теории высшего хозяйства, некапиталистической духовно-нравственной экономики".

Что же касается изборских красных, то они давно сосредоточены на обличении мировой банковской олигархии, а вот об эксплуатации наемного труда как-то забыли. И это вряд ли случайно. Реализация мобилизационного проекта, о необходимости которого так долго твердит Проханов, потребовала бы резкого увеличения доли прибавочного продукта, концентрируемого в руках тех, кто присвоит себе право выступать от имени всего общества.

Потребует реализация этого проекта и жесткой идеологической унификации - на базе все той же неовизантийской доктрины превращения Москвы в очередной Рим. Ради этого неовизантийцы будут сплачивать общество против внешнего и внутреннего врага, нагнетая средневековое клерикальное мракобесие. Ради этой химеры державного величия, а отнюдь не ради блага простого человека тоталитарная секта Cвидетелей Ссудного Процента стремится обуздать частные интересы и заменить конкуренцию очередной соборностью.

Почти все изборцы принадлежат к "поклонному" лагерю, который и является коалицией "русских византийцев". Ему противостоят "русские европейцы". И классические красные объективно являются в этом противостоянии союзниками наследников западнической, "буржуазно-демократической" части исторических белых. Классические красные – это "красные европейцы".

Как мы видели, неовизантийская коалиция на деле окрашена совсем не в красные тона - скорее в фиолетовые и черные. А вот "русским европейцам" стратегическое преимущество может дать именно красный цвет - если в их коалиции он будет играть роль не декоративную. "Русским европейцам" нужна своя антиолигархическая программа. Она может основываться на идее компенсационного налога или на идее нового декрета о земле (обобществления природных ресурсов). Она может основываться и на идее контроля трудовых коллективов над менеджментом (реинкарнации "рабочего контроля" 1917 года). Это уже детали, которые будут зависеть от политической воли сил, участвующих в совместной выработке такой программы. Главное чтобы она была ориентирована на интересы человека, а не государства-Молоха. В соответствии с базовыми ценностями европейской цивилизации.