22 июня 1911 года в Киеве по подозрению в убийстве Андрея Ющинского был арестован приказчик кирпичного завода Менахем Мендель Бейлис. В этот день правосудие в Российской империи завершилось - чтобы уже никогда не воскреснуть. Конечно, можно было бы привести и другие впечатляющие примеры огрехов этого правосудия в той же царской России. Но все же в большинстве случаев людей - тех же народовольцев, эсеров, социал-демократов и других революционеров - осуждали за реально совершенные ими поступки, квалифицировавшиеся как преступления. Дело Бейлиса было уникально даже не тем, что подозреваемый - а затем и подсудимый - никакого убийства не совершал, а тем, что это было известно заранее. Что Бейлиса арестовывали не ради расследования убийства Ющинского, а ради "государственной надобности", политической целесообразности. И это понимали все - власть, суд, прокуроры, эксперты, журналисты, общество. Каким-то удивительным образом этого не поняли присяжные, простые украинские крестьяне, которым было поручено осудить Бейлиса. И он был оправдан.

В Советском Союзе и путинской России таких сбоев уже не будет. Мало кто станет воспринимать всерьез обвинения, выдвинутые против участников многочисленных показательных процессов - вначале врагов советской власти и "классово чуждых элементов", а потом и против создателей и руководителей самого режима - начиная от Каменева и Зиновьева в 30-х и заканчивая Вознесенским и Кузнецовым в 50-х. Никаких преступлений не совершали уничтоженные режимом еврейские писатели и общественные активисты. Никого не убивали подозреваемые по делу врачей, уцелевшие только благодаря своевременной смерти главного вурдалака. Никого не насиловал Вячеслав Чорновил. Не передавал никакой шпионской информации Натан Щаранский. Не совершал никаких экономических преступлений Михаил Ходорковский. Никого не убивала Надежда Савченко.

Это трагический список. Я привел только избранные примеры, а ведь их можно множить и множить, доводить до сотен тысяч, до миллионов, издавать "белые" и "черные" книги - и тогда уже не хватит никаких статей и никаких слез. Ужас Российского государства не в том, что оно суровое, несправедливое, не в том, что оно жестоко карает за преступления или считает преступлениями действия, которые в цивилизованных странах не являются поводом для преследования. Ужас в том, что оно в наше время, в наше столетие, которое воспринимается в качестве первого столетия торжествующего правосудия, постоянно судит и осуждает невинных - и об этом знают все. Судьи, прокуроры, адвокаты, журналисты, граждане - ну буквально все. Тот, кто говорит, что не знает, - притворяется, как притворялись жители немецких городов, в окрестностях которых находились концентрационные лагеря. Потому что о таком лучше не знать. Лучше с изумлением вглядываться в кадры узников концлагерей, как делала это Лени Рифеншталь, подвергнутая союзниками столь отвратительной пытке. Россия вся как коллективная Лени Рифеншталь. Вглядывается - а потом отворачивается, до следующего мерзкого процесса.

Кстати, о немецком правосудии. Когда гитлеровцы устроили процесс над невиновными "поджигателями Рейхстага", болгарскими и немецкими коммунистами, суд не смог доказать их вины из-за очевидно доказанного алиби - и оправдал. Гитлер сделал из этого свои выводы, придумал Народную судебную палату и похоронил правосудие. Но Лейпцигский процесс стал великолепным доказательством того, что даже в самых тяжелых условиях настоящий суд не может набраться наглости и обвинить невиновных. Тогда что же такое российский суд города Донецка, от которого мы не ждем оправдания Нади Савченко - несмотря на очевидные доказательства ее невиновности? Суд или все же филиал гитлеровской Народной палаты? Тогда чем же был суд над Ходорковским и Лебедевым? Суды над узниками Болотной? Чем все это было?

Путин хочет, чтобы приговоры невинным выносил самый обычный суд, не обязательно Басманный, можно и любой другой, в котором завтра будут приниматься решения по банальным имущественным или уголовным делам. И тем самым Путин превращает все российское правосудие в один большой и бесконечный суд над невинными.