На карте мира по версии международной организации "Репортеры без границ" Россия и другие бывшие советские республики окрашены в привычный для нас красный цвет – цвет частичной свободы. Впрочем, если сравнить результаты с рейтингами прошлых лет, ситуация покажется пугающей – положение журналистов в бывшем Советском Союзе ухудшается с каждым годом, так что изменение красного цвета на черный, которым закрашен, в частности, обожаемый за порядок и дисциплину коммунистический Китай, не так уж и невозможно. Ведь удалось же, например, Украине, ненадолго избавившейся от красного цвета после Оранжевой революции, вернуться к привычной покорности телеканалов, сутками рассказывающих о успехах власти и раз в неделю приглашающих оппозиционеров на отрепетированные шоу, чтобы обвинить их, например, в неуплате алиментов (это даже не шутка, а, как говорится, цитата).

Дело даже не в том, что быть настоящим журналистом в нашем параноидальном мире опасно и некомфортно, а в том, что сама политическая журналистика исчезает. То, что мы наблюдаем в телевизионных новостях, сериалах про оппозицию на НТВ и прочих продуктах главного кремлевского искусства, можно назвать чем угодно, только не журналистикой. Совершенно неудивительно, что наследником Мамонтова, который в молодости был хоть и глубоко советским, но все же репортером, стал миляга из "Кадетов".

В том, что заменило сегодня российскую политическую журналистику, не нужны никакие журналисты, даже советские, – время Мамонтова и Леонтьева истекает, хотя сами они этого могут и не ощущать. Нужны куклы, ничего не понимающие в том, что они делают, ничего не ведающие ни о моральных категориях, ни о профессиональной ответственности, ни, между прочим, о великой России – наплевать им. Для них главное – четко, не задумываясь, исполнить задание, как в "Кадетах" научили. И улыбнуться в камеру, чтобы все поняли, какой я классный, зашибись. Вот уж о чем никогда не думали ни Мамонтов, ни Леонтьев - им все же главное было, чтобы классным посчитали Путина. Но теперь другие времена. Кукла-разоблачитель, набитая соломой чужой глупости. Кукла-депутат, голосующая за непрочитанный закон. Кукла-клерк, сочиняющая законы просто потому, что за это хорошо платят. И наверху самая главная кукла, свято убежденная, что это именно она дергает всех остальных кукол за ниточки, хотя все остальные куклы точно знают, что это не так, но радостно притворяются, чтобы главной кукле было приятно. Кукольный театр или сумасшедший дом? Но что бы там ни было – из журналистики, как и из российского общества, уходит жизнь, она становится целлулоидной и бессмысленной.

В начале 90-х российская журналистика была переполнена личностями, газеты можно было читать как толстые журналы, а телепрограммы смотреть, удивляясь, как выжили в мире советской серости такие разные и непохожие друг на друга люди. Когда в начале нового тысячелетия началась операция по принуждению российского общества к миру, личностей было уже намного меньше, но они все еще встречались. Даже когда российскую журналистику окончательно зачистили под президентскую администрацию, голосами власти оставались люди, вызревшие в 90-е и потому еще сохранявшие личностные качества. Меня никто не заподозрит в идеологической близости с Михаилом Леонтьевым, а Максиму Шевченко я не подам руки – но это живые люди, со своими взглядами, "тараканами" и комплексами. А Борис Корчевников безупречен, как манекен в отделе готового платья, и это пугает меня даже больше, чем привычный рейтинг несвободы. Потому что означает, что из русской журналистики ушла вначале душа, а затем и душонка – а если из России уходит душа, то это уж, извините, давай до свидания.

Могут, конечно, сказать, что душа просто переместилась в интернет, но сеть по определению не может вместить в себя такого пространства. Да и в сети самые "маститые" авторы, сохранившие представление о совести, все оттуда же, из 90-х, из того времени, когда Алла Латынина привела Юлю Латынину к Кире Прошутинской на "Пресс-клуб". Нынешние девочки и мальчики, старающиеся быть свободными, прозябают в репортерах и берут интервью у оппозиционеров в модных кафе Москвы. Упрекать их не стану: нищая российская журналистика начала перемен шла во главе колонн, даже не задумываясь, что по ней могут стрелять. Интернет-журналистика нового времени точно знает, что стрелять могут – и убийц не найдут, а потому старается описать происходящее, заняв удобную точку в доме напротив. Тех, кто вламывается в колонны и оказывается в автозаках, даже в самой свободной профессиональной среде считают безумцами или провокаторами – и таких можно пересчитать по пальцам.

Но самое главное – и у тех, кто описывает происходящее с чердака, и у тех, кто идет рядом с демонстрантами, нет массового зрителя, читателя и слушателя. Массовый зритель, читатель и слушатель живет в мире, в котором Боря Корчевников вскоре заслуженно займет место Познера – и уверяю вас, подмены никто не заметит.