Второй из задуманных восьми "мини-съездов" - межрегиональных конференций - "Единой России" прошел в июле не на Дальнем Востоке, как об этом заявлялось ранее, а на Северном Кавказе. Уже одно это, а также обстановка повышенной секретности, в которой осуществлялся переход от первого этапа конференции, проходившего в Нальчике, ко второму в Кисловодске, где к делегатам присоединился премьер и лидер партии, заставляют усомниться в искренности слов г-на Путина о вырождении экстремизма в банальный криминал, чье время к тому же уходит. О резком - в несколько раз - росте терроризма в регионе за последние год-два свидетельствует и статистика.

Формат предвыборной по сути конференции ЕР, тема которой была заявлена как "Стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа до 2020 года. Программа на 2010-2012 годы", не предполагал серьезного анализа ситуации и разбора ошибок. Но даже при этом сверхоптимистичные заявления Путина о блистательных перспективах региона с ростом ВВП на 10% в год и созданием 400 тысяч новых рабочих мест, находились в явном противоречии с его же собственными словами о том, что за 10 лет в Северный Кавказ вложено 800 млрд рублей из федерального бюджета, а кардинальных изменений в регионе, несмотря на эти финансовые вливания, достичь не удалось. К тому же 160 тысяч мест из обещанных четырехсот должно дать развитие курортной сферы, и возникает вопрос: насколько местная рабочая сила в этнических республиках, с ее культурно-историческими навыками и традициями, будет в состоянии заполнить эти места, и не придется ли на них, как когда-то в Средней Азии, ввозить людей извне?

Стратегии в речи премьера не было представлено никакой, да и тактики было по минимуму. Были громкие фразы, общие пожелания, сияющие горизонты и конкретные обещания раздачи денег: создать мощный кластер горнолыжного туризма между Черным и Каспийским морями, реконструировать все опорные аэропорты региона и построить новые автодороги, превратить Махачкалу в один из ведущих морских портов России, построить четыре ГЭС, создать в регионе свой федеральный университет, построить за 17 миллиардов рублей новый нефтеперерабатывающий завод в Чечне, чего давно добивался Рамзан Кадыров. В этом, последнем, видимо, и ключ к пониманию расклада сил - это плата Кадырову за обеспечение "порядка" в масштабах уже не только Чечни, но Северного Кавказа в целом. И не случайно даже срок сдачи завода - 2014 год - совпадает с сочинской Олимпиадой.

В качестве механизмов развития фигурируют прямые бюджетные вливания, а также средства госкомпаний и госкорпораций: "Газпрома", "Роснефти", "Транснефти", РЖД. Предложены и госгарантии со стороны Минфина до 70% кредитов, направленных на финансирование проектов в Северо-Кавказском федеральном округе.

Что касается общества и тем более гражданского общества, то его роль по Путину сводится главным образом к тому, чтобы не мешать. Это кредо Путина-государственника настолько забавно звучит в устах лидера партии, что невозможно удержаться от цитирования: "Обращаясь к нашим сторонникам, к местным структурам "Единой России", хочу сказать: нам нужен постоянный, содержательный диалог с общественными и правозащитными организациями. Конечно, там много людей, которые финансируются извне, но есть и люди, которые искренне сопереживают и искренне хотят улучшений, изменений к лучшему. Нам нужен контакт с духовными лидерами, молодежью, интеллигенцией и бизнесом. У граждан должна появиться реальная возможность посылать сигналы власти. Только тогда они поверят в то, что государство понимает их нужды и способно подобрать ключи к решению соответствующих проблем". Не претендуя на роль толкователя "его идеологии", удержусь от комментария по поводу связи искренности с финансированием и лишь обращу внимание на то, что, по авторитетному мнению национального лидера, у граждан нет сейчас даже реальной возможности посылать сигналы власти.

Кавказ был и остается одним из главных, если не самым главным вызовом для России. Проблемы там копились десятилетиями и нуждаются в столь же долгом и серьезном стратегическом к ним подходе. К сожалению, в последние два десятилетия такого стратегического подхода не было (за исключением, может быть короткого эпизода, связанного с деятельностью полпреда Дмитрия Козака). Вместо этого власть, находясь в плену сиюминутных конъюнктурных потребностей, раз за разом вместо длинных и сложных стратегий реализует короткие тактические цели, не решая проблем, а задвигая их в угол. То ей надо было продемонстрировать к выборам 2004 года, что войны нет и ситуация нормализована; теперь на кону Олимпийские игры-2014. Сочинская Олимпиада для Путина - это не просто триумф воли, это демонстрация всему миру успехов страны под его руководством, итог всего его правления. И многое делается, многое приносится в жертву ради того, чтобы демонстрация удалась наилучшим образом.

Коль скоро на конференции ЕР звучало приглашение к широкому публичному обсуждению стратегии в отношению Северного Кавказа, позволю себе несколько кратких замечаний. Во-первых, проблемы Кавказа - это отчасти проблемы собственные, а отчасти - принимающие крайние формы общероссийские. Среди последних деинституционализация и персонификация, в корне противоречащие идее долговременной стабильности. Второе: стратегия может быть только долгой и не обязательно приводящей сразу к позитивным изменениям. На первых порах говорить можно скорее об уменьшении ущерба. Важно, однако, даже отдавая предпочтение конъюнктурной тактике, соотносить ее со стратегией, держа в уме главный вектор. Проводимая в настоящее время федеральным центром линия на, с одной стороны, архаизацию местных политических элит, и, с другой, декоренизацию федералов в регионах чревата и конфликтами, и восприятием последних как оккупационной власти. Сами федералы к тому же плохо скоординированы. Общественно-политическую сферу нельзя отдавать на откуп местным элитам: надо доходить до людей, работать с молодежью и модернизированной частью населения, формировать институты - здесь я, пожалуй соглашусь с общим посылом ЕР и ее лидера, но не с рецептами, которые предлагаются. Наконец, крайне важно преодоление региональной автаркии во всех сферах, и здесь федеральный бизнес может сыграть роль важного инструмента.