Василий Крутько с ходу нашел очень правильные слова. Он оперативно сообщил о том, что жертвы наводнения были вовремя оповещены: бегущей строкой по ТВ, эсэмэсками по мобильной связи... Другой, еще более сильный ход бывший глава Крымского района сделал, когда пожаловался высокому гостю Рогозину на "жителей других регионов". На тех смутьянов, которые специально приезжают в Крымск, чтобы "дестабилизировать обстановку".

Все это были чрезвычайно грамотные речи.

Рассказывая про бегущую строку, он старался вывести из-под удара не только себя, но и свое начальство. Жалуясь Рогозину, возвышал голос против паникеров и прочих волонтеров, то есть смело вторгался в область внутренней политики. И его призыв был услышан: не прошло и десяти дней после катастрофы, как на улицы Крымского района вышло прославленное кубанское казачье войско, которое тут же приступило к патрулированию, захватывая в плен провокаторов и хулиганов.

Тем не менее Крутько вместе с подельниками сняли с должностей, а теперь вот и арестовали. По-видимому, их будут судить. Спрашивается: за что?

Есть такая точка зрения, что за бездействие и вранье. Имеются свидетельства, что бегущая строка никуда не бежала, поскольку накануне вечером в городе отключили свет, а заодно и газ. Что касается СМС, то они содержали бессмысленный текст и пришли уже после того, как вода, обратив Крымск в руины, стала понемногу отступать. Короче, Крутько и других будут судить за халатность, повлекшую гибель людей, о чем информируют в Следственном комитете.

Это, наверное, правда, но едва ли вся правда о трагедии Крымска и о злоключениях местного начальства.

На известном видео губернатор Ткачев фактически сознается в том, что о грядущем наводнении власти знали за три часа до события, и произносит затем умопомрачительную фразу: "А что, нужно было каждого обойти?!" Такие вопросы еще называют риторическими, но ответ на них содержится в той самой статье УК, по которой собираются судить группу крымских товарищей. Причем этот ответ представляется универсальным.

Потому и уволили Крутько, чтобы не увольнять Ткачева. Потому и арестовали его (а также крымского мэра Улановского и главного районного эмчеэсовца Жданова) – не Ткачева же отправлять в СИЗО. Потому их, наверное, и посадят, чтобы губернатора не сажать. Хотя мера их ответственности гораздо меньше, чем у того, кто бросал в лицо крымчанам свой разящий вопрос. По отношению к Крутько глава Краснодарского края занимает примерно тот же пост, что и Ткачев – по отношению к Путину. А президент, как известно, своих не сдает, чего бы эти свои ни натворили.

Впрочем, и тут есть иерархия – между своими. Самых классово близких, начальство из силовых структур, Владимир Владимирович после трагедии, которая еще называется "блестящим штурмом" (как это было в эпоху "Норд-Оста"), иногда награждает. Хотя может и не наградить, как после "случайного штурма" в Беслане, но и наказывать не станет. Ибо террор, как и борьба с ним, – это совсем уж большая политика, а борьба со стихией проходит по другому ведомству. И тут, спасая утопающего Ткачева, не жалко пожертвовать безнадежно захлебнувшимся Крутько. Пусть он и произнес политически правильные слова.

Собственно, это древняя традиция – бросать с крыльца сильно провинившегося перед народом боярина. На потеху язычеству и казачеству. Это такой освященный веками ритуал, который заменяет у нас диалог власти с народом. Временные рамки: от голода до бунта, от пожара до затопления. На Кубани, где уже при Ткачева десять лет назад вода обрушивалась на людей, это время измеряется потопами. Если же говорить о работе с кадрами, то мы уже заранее не позавидуем тому главе Крымского района, при котором случится очередное цунами. А Ткачеву позавидуем – светлой, добродушной такой завистью, со стиснутыми в улыбке зубами, завистью цвета свинца.