На этой неделе Госдума в очередной раз изменила законодательство об усыновлении, но особого внимания прессы и публики это событие не привлекло. И напрасно: поправки к Семейному кодексу РФ фактически ставят крест на международном усыновлении.

В данном случае не приходится обвинять депутатов в том, что они выступили с очередной чадоненавистнической инициативой: законопроект был внесен правительством России во исполнение соответствующего указа президента. На сей раз это не "взбесившийся принтер", а "резиновый штемпель", как называют послушный президенту Конгресс в Америке.

Принимали его депутаты дружно: ни один не воздержался и не проголосовал против ни в первом чтении, ни во втором. Робкую фронду составили лишь некоторые члены фракции "Справедливая Россия": в первый раз четверо, во второй семеро эсеров не голосовали вообще. Тем не менее проект считается принятым единогласно. Мало ли, водички вышли попить. На кворум это не влияет.

Дополнение, которое нас интересует, в первом чтении не обсуждалось вообще. Стенограмма пленарного заседания от 18 июня еще не опубликована, но вряд ли она преподнесет нам сюрпризы – итог голосования говорит сам за себя. Зато довольно оживленную полемику вызвало предложение, касающееся возрастной разницы между усыновителем и усыновляемым.

В настоящее время закон (статья 128 СК РФ) требует, чтобы эта разница составляла не менее 16 лет, и лишь для отчима или мачехи сделано исключение. Кроме того, суд может разрешить усыновление и при меньшей разнице, если сочтет, что на то имеются уважительные причины. Предложенная поправка снимала это ограничение, статья 128 утрачивала силу.

Реакция законодателей оказалась довольно острой, причем по неожиданной причине.

Правоведы обычно объясняют возрастной ценз стремлением создать в приемной семье условия, максимально приближенные к условиям в биологической семье, поддержать авторитет приемных родителей, дать возможность воспитывать детей людям достаточного жизненного опыта, в полной мере сознающим свою ответственность. Наконец, закон требует от должностных лиц, решающих судьбу ребенка, сохранять тайну усыновления (статья 139 СК), а это проще сделать при соответствующей разнице в возрасте.

Представлявшая законопроект статс-секретарь Министерства образования и науки Наталья Третьяк никак не объяснила поправку. Но депутат от "Единой России" Екатерина Лахова тотчас взяла слово и потребовала объяснений.

Лахова Е.Ф. В указе президента говорится об изменении установленной разницы в возрасте между усыновителем, не состоящим в браке, и усыновляемым ребёнком, но не об отмене этой нормы. Отмена статьи 128 только в интересах педофилов... (Микрофон отключен.)

Председательствующий. Добавьте пятнадцать секунд. Я прошу вопрос сформулировать.

Лахова Е.Ф. Исходя из законопроекта молодой человек в возрасте двадцати лет может усыновить десяти-, четырнадцати-, пятнадцатилетнего ребенка — для чего это делается?

Наталья Третьяк объяснила, что это делается для того, чтобы дать возможность усыновить ребенка его родному старшему брату или сестре. Но у члена фракции "Справедливая Россия" Светланы Горячевой, видно, тоже педофилы в глазах скачут, и она повторила возражение Лаховой:

Вот в случае усыновления близкими родственниками не обязательно должна быть разница в возрасте, во всех остальных случаях это необходимо. Почему? Потому что нельзя исключить возможность педофилии под видом усыновления малолетних, и такие факты, к сожалению, известны, они были не только в нашей стране.

Аргумент странный: всем известно, что склонность к растлению малолетних имеют не юноши, а солидные дяди. Однако этой несуразицы никто не заметил, а первый зампред комитета по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Баталина согласилась с тем, что отмена возрастного ограничения – "неоднозначная норма". В результате статья 128 в кодексе осталась и была лишь смягчена вставкой "как правило".

Что же касается условий международного усыновления, то они ужесточены дополнением к статье 127 СК РФ "Лица, имеющие право быть усыновителями".

1. Усыновителями могут быть совершеннолетние лица обоего пола, за исключением:
...
лиц, состоящих в союзе, заключенном между лицами одного пола, признанном браком и зарегистрированном в соответствии с законодательством государства, в котором такой брак разрешен, а также лиц, являющихся гражданами указанных государств и не состоящих в браке.

Ясно, что норма направлена на предотвращение усыновления российских сирот геями и лесбиянками, но текст поправки будто нарочно составлен так, что его можно толковать вкривь и вкось. В настоящее время однополые браки легализованы в 13 странах мира. Еще в двух закон вступит в силу 31 августа этого года. В девяти закон либо внесен в парламент, либо уже принят одной из его палат. Следовательно, граждане этих стран, состоящие в законном однополом браке или не состоящие ни в каком, автоматически исключаются из числа усыновителей. Не могут они быть и опекунами (ст. 146 ч. 1 СК).

Но в таком виде закон не достигает цели, ради которой писался. Ведь есть страны, где однополые браки не регистрируются, но регистрируются гражданские союзы между лицами одного пола, – это практически вся остальная Европа. А чем провинились вдовцы и вдовы, холостые и разведенные граждане стран, разрешивших однополые браки? Они несут коллективную ответственность за действия своего государства? Разве в странах, не узаконивших однополые браки, нет гомосексуалистов? Разве человек, не состоящий в разнополом браке, обязательно гей? И наоборот: разве человек, состоящий в разнополом браке, обязательно гетеросексуал?

Как ни заверяла коллег Ольга Баталина в том, что поправки тщательно продуманы, коллективного разума, как видно, не хватило на то, чтобы сообразить такие простые вещи.

Представим ситуацию: у российского сироты во Франции желающая усыновить его одинокая бабушка или дядя-вдовец. Согласно новой поправке, они исключаются из числа кандидатов в усыновители. Бабушка должна уехать в другую страну, отказаться от гражданства? Налицо явная коллизия разных статей одного и того же Семейного кодекса: ведь родственники ребенка пользуются преимущественным правом на его усыновление (ст. 127 ч. 3 СК).

Самое интересное, что в самой России усыновление однополыми парами не запрещено – просто потому, что однополые браки не регистрируются и лица, фактически состоящие в таких браках, считаются формально одинокими. Единственное, чего они не могут сделать, – это вдвоем усыновить одного и того же ребенка. Лицами, не состоящим в законном браке, это возбраняет часть 2 статьи 127.

Наконец, достойно упоминания, что вышеизложенный запрет на международное усыновление – единственная в пакете поправка, имеющая обратную силу: она уже начала действовать, хотя закон еще не принят.