Посреди великого поста русские православные оказались перед соблазном: три скромных ижевских пастыря направили патриарху послание, которым смиренно извещают, что отныне перестают поминать его в богослужении, покуда его святейшество не принесет покаяние за свои грехи "перед Богом и церковным народом". И перечисляют эти грехи.

Репрессии последовали немедленно.

Уже на следующий день после публикации письма (оно датировано 27 марта, но в печати появилось 30-го) митрополит Ижевский и Удмуртский Николай освободил авторов письма от занимаемых должностей с запрещением служения вплоть до их покаяния в содеянном. По его мнению, уволенные священнослужители "усердно поливают грязью" Русскую православную церковь "на потеху всех врагов Православия и на радость извечному врагу нашего спасения - диаволу".

Никаких возражений на критику, помимо обвинений в злостном нарушении церковной дисциплины и голословного отрицания того всем известного факта, что патриарх не раз участвовал в экуменических богослужениях, обращение митрополита к верующим и клиру не содержит.

А спустя еще четыре дня ижевский епархиальный совет сурово осудил провинившихся, "которые вносят смущение и соблазн в сердца верующих, нарушают единство Церкви, подрывают ее авторитет, ведут к разделению и расколу". Члены совета заверяют, что остаются "верными чадами патриарха Кирилла", что они регулярно смотрят телетрансляции богослужений патриарха и считают, что он "ничем не погрешает против Православия".

Однако принятых мер оказалось недостаточно. Во-первых, сами опальные клирики проявили упорство и не покорились. Во-вторых, паства инициатора письма, настоятеля Свято-Никольского храма села Завьялова о. Сергия Кондакова не согласилась с такой оценкой, о чем и уведомила митрополита; батюшка продолжает служить вне храма, а один из мирян, Г.В. Жарков, дерзнул направить митрополиту Николаю письмо, в котором просит владыку хоть как-то аргументировать свою позицию. В-третьих, протест ижевских священников получил широкую огласку, и церковь пришла в явное смятение.

Пришлось вводить в бой тяжелую артиллерию в лице известных мастеров православного пиара: протодиакона Андрея Кураева (о нем в письме священников особо сказано, что он "совершенно безнаказанно глумится над канонами и традициями Православной Церкви"), протоиерея Всеволода Чаплина, многих других чиновников от православия. Наконец, высказался и сам патриарх Кирилл.

Либеральная пресса не слишком охотно комментирует конфликт или делает это односторонне, подчеркивая протест против церковной бюрократии, карикатурных форм служения и стяжательства. "У нас недостаточно информации для того, чтобы определить эту группу священников как "фундаменталистов" или "ревнителей", - говорит, к примеру, профессор Дипломатической академии МИД РФ Анастасия Митрофанова в комментарии для "Ежедневного журнала".

На самом деле информации хватает, но она неудобна для либерального дискурса. Авторы письма самые настоящие ревнители, то есть противники церковного обновления. Наряду с требованием покаяния пастырей, сотрудничавших с КГБ, наряду с осуждением чрезмерно тесных отношений РПЦ с бизнесом и властью, которые ижевские бунтари называют "позорной практикой слепого соглашательства с властью и всевозможных заигрываний с толстосумами", они призывают патриарха отмежеваться от "ереси экуменизма" и выйти из Всемирного совета церквей, "положить конец бесчинствам тех священнослужителей, в том числе и весьма высокопоставленных, которые предаются постыдным смертным грехам", отказаться от получения универсальной электронной карты, несущей "угрозу для нашей страны и народа".

В конечном счете они просят Кирилла "очиститься от сергианства" и уподобиться патриархам Гермогену и Тихону и митрополиту Марку Эфесскому. Говоря огрубленно, патриарх Сергий пошел на сотрудничество с большевиками, а Тихон не пошел, Гермоген отказался в Смутное время признать права польского царевича Владислава на русский престол и умер мученической смертью в заточении, а Марк Эфесский - единственный участник Ферраро-Флорентийского собора, отказавшийся подписывать унию православной церкви с Римом и до конца дней боровшийся с идеей воссоединения церквей.

Ну а кроме того, ижевские батюшки иронически изображают церковную модернизацию. "Нам не нужны пастыри-каратисты, пастыри-футболисты, пастыри-штангисты, пастыри-артисты, пастыри рок-певцы, пастыри-банкиры", - пишут они. И даже еще того чище: "Так и хочется задаться вопросом: "Какой орден Русской Православной Церкви Московского Патриархата получил бы царь Ирод иудейский?" Ведь, он, как известно, немало потрудился над строительством и благоукрашением Иерусалимского храма".

Мракобесие, да и только!

Добавим с этому крайне почтительный тон письма - и можно цитировать взбунтовавшегося первого министра из пьесы Шварца "Обыкновенное чудо":

Слухи о вашей святости преувеличены, да, да! Вы вовсе не по заслугам именуетесь почетным святым. Вы простой аскет!.. Подвижник, отшельник, но отнюдь не святой.

Это, конечно, проще всего.

Но к серьезному разговору РПЦ оказалась не готова. Ее задело за живое только обвинение в стяжательстве, и понятно, почему: именно на этом обвинении делает акцент светская пресса, благодаря чему оно и получило самое широкое распространение. Обвинение это, конечно, не ново. Алчных пастырей, благоденствующих за счет паствы, осуждали еще пророки: "И это пастыри бессмысленные: все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего, на свою корысть" (Ис., 56:11); "Вы ели тук и вулною одевались, откормленных овец заколали, а стада не пасли" (Иез., 34:3). В конце XV века на Руси развернулся внутрицерковный спор иосифлян и нестяжателей, имевший принципиальное значение для исторических судеб православия и России. Философ Георгий Федотов сформулировал суть и итоги этого спора так:

Русская Церковь раскололась между служителями Царства Божия и строителями Московского царства. Победили осифляне и опричники. Торжество партии Иосифа Волоцкого над учениками Нила Сорского привело к окостенению духовной жизни. Победа опричнины, нового "демократического" служилого класса над родовой знатью означало варваризацию правящего слоя, рост холопского самосознания в его среде и даже усиление эксплуатации трудового населения. Побежденные принадлежали, несомненно, к уходящим, к отвергнутым жизнью слоям. Это была реакция - совести и свободы. В данную эпоху "прогресс" был на стороне рабства.

Ижевские священники на самом деле убеждают патриарха обратить внимание на бедственное положение рядовых священников: "Мы решительно просим обратить внимание на жизнь многих сельских батюшек на грани нищеты, в то время как немалая часть духовенства, обласканная сильными мира сего, утопает в роскоши". Но руководство РПЦ заела, разумеется, вторая половина фразы. Отвечать нечего, поэтому о. Всеволод Чаплин отвечает так:

Люди, как правило, несут самое дорогое в храмы, священнику, люди совершенно естественно хотят, чтобы их иерархи выглядели не хуже, чем представители светской власти, чтобы храмы выглядели лучше, чем резиденции светских властителей, чтобы церковные торжества были самыми красивыми и самыми торжественными.

Оказывается,

Сам Господь Иисус Христос посещал ужины в домах людей, которых нынешние интеллигенты назвали бы "совершенно нерукопожатными", - роскошествующих воров, да и не просто воров, а сборщиков оккупационного налога с собственного народа. Мытаря Закхея, например. Стол при этом наверняка был богатым и оплаченным на нечестные деньги. Какой ужас для привыкших к диссидентским кухням интеллигентов!

О. Всеволод, правда, забывает добавить, что результатом посещения было решение Закхея: "Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо" (Лк., 19:8); это и было целью визита Иисуса в его дом. О том, что он вор или оккупант, равно как и о богатом столе или вообще о какой-либо трапезе, евангелист Лука не сообщает ничего.

И наконец, так волнующий всех вопрос о патриарших "мерседесах" с мигалкой. Будете смеяться, но это для Кирилла не удовольствие, а тяжкий крест:

Да, Святейший Патриарх ездит на дорогих машинах и живет в дорогих резиденциях. И это неизбежная часть послушания Церкви ее Предстоятеля. Верующие - среди которых чурающиеся богатых вещей интеллигенты (пост)советского типа давно уже не составляют большинство - скорее не понимают и не примут ситуации, когда муфтий или раввин будут ездить на более престижной машине, чем Патриарх. Такой уж у него крест.

Ну и про дорогие наручные часы тоже замечательно сказано: "И тем, какие на руке часы, он, по-моему, озаботился лишь после того, как это стало сильно волновать медиазавистников".

Меня лично брегет Кирилла совершенно не смущает. Но с такой отчаянной демагогией представителя высшего священноначалия не часто приходится сталкиваться. Нужны ли после откровений Всеволода Чаплина еще какие-либо обличения или обвинения?

Сам же патриарх, не вдаваясь в полемику с "раскольниками", ничтоже сумняшеся назвал ложью "миф о богатой Церкви, опирающейся на власть". Да не церковь богата, а ее высшее духовенство, и роскошь эта у всех на виду.

Мятежных священников всячески пытаются сейчас скомпрометировать. Скандал так или иначе замнут. Но замять суть затронутых вопросов и глумливую отповедь о. Всеволода уже не получится. Поддержать авторов письма отнюдь не означает во всем с ними согласиться. Русской православной церкви жизненно необходим диалог с верующими. Паства РПЦ - это давно уже не послушное бессловесное стадо. Значительная ее часть принадлежит к числу самых мыслящих граждан России, настойчиво взыскующих ответов и согласных с пожеланием ижевских церковных диссидентов:

Мы решительно просим, чтобы Вы, Ваше Святейшество, позаботились о том, дабы наш народ видел Вас не только благословляющим и лобызающим представителей высшей власти, но и обличающим их.

И впрямь давненько такого не бывало - пожалуй, со времен Петра, превратившего церковь в государственное учреждение, а священников - в чиновников.