4 апреля 2014 года Крониду Любарскому исполнилось бы 80 лет.

Память об этом удивительном человеке может стряхнуть с души апатию и усталость - столько в нем было энергии, неутомимости, блеска, оптимизма.

Развить активную правозащитную деятельность в мордовском политическом лагере, организовать борьбу за статус политзаключенного в тех условиях, где и вздохнуть-то свободно не дадут, учредить День политзаключенного и суметь оповестить об этом другие политзоны в условиях полной изоляции, а затем отметить этот день всеобщей однодневной голодовкой протеста... Такое нужно было умудриться учинить.

Это потом уже 30 октября официально назвали Днем жертв политических репрессий. Тогда же, в Мордовии, это был именно День политзаключенного, день его борьбы за свои права, за свой статус (ведь в Советском Союзе «политзаключенных не было»).

За эту деятельность Кронида Любарского в 1974 году перевели сначала из многолюдного и относительно сносного 19-го политлагеря Мордовии в небольшой 17-й, более строгий, а вскоре и во Владимирскую тюрьму.

Условия содержания во Владимирской тюрьме были откровенно пыточные. Заключенных, особенно вновь прибывших, просто-напросто пытали голодом. Возможность продуктовых передач из дома сводилась к абсолютному минимуму, да и той лишали за «провинности». У Кронида Любарского здоровье было настолько слабым, что даже тюремные врачи в погонах выписывали ему как язвеннику дополнительный паек – а он тут же делил его с сокамерниками.

Из лагеря можно было писать только два письма в месяц, из тюрьмы – и того реже, но Кронид Любарский в длинных и обстоятельных письмах домой делился важными мыслями и отвечал на письма друзей, так что люди собирались на московских кухнях на чтение вслух его писем из неволи.

Православный священник Сергий Желудков посвятил Любарскому реферат «Христианство для всех», в котором доказывал, что христианами можно называть и неверующих людей, которые живут по совести и по заповедям Христа, в противовес тем «верующим», кто и заповеди, и совесть игнорирует.

Кронид Аркадьевич прочел этот реферат в лагере, и между ним и отцом Сергием завязалась захватывающая переписка. Любарский усердно отстаивал позицию атеиста, но вдохновение, с каким он писал о смысли жизни и о красоте мира, притягивало к себе внимание верующих людей в большей степени, чем равнодушных к вере. Михаил Капранов, ставший священником после освобождения из 19-го мордовского лагеря, рассказывал мне, как увлеченно следили за этой перепиской заключенные в зоне, какие дискуссии вокруг нее возникали, а кто-то в результате общения с Любарским и чтения этой переписки и к вере приходил.

Кронид Любарский неизменно уважал мнение собеседника, сколь бы оно ни было иным, чуждым, противоположным. Такту и взаимному уважению верующего и атеиста можно поучиться на его переписке с о. Сергием.

Я запомнила, как вскоре после освобождения Кронид Аркадьевич показал мне, тогда еще школьнице, свои замечания к проекту новой Конституции СССР, опубликованному весной 1977 года. В одном из первых пунктов говорилось об ущемлении прав верующих. Меня удивило, насколько важно это ему, атеисту. Если бы сегодняшние «верующие» так же по-христиански относились к правам атеистов!

Кронид Любарский отбыл в неволе пять лет, из них половину во Владимирской тюрьме, и, вернувшись едва живым, тут же снова активно занялся правозащитной деятельностью. Невзирая на то, что и домой в подмосковную Черноголовку ему вернуться не дали – пришлось ехать за 101-й километр в Тарусу, и под надзор посадили, а это и «комендантский час», и постоянные визиты представителей «правопорядка», и необходимость регулярно отмечаться... Кронид Любарский стал распорядителем Фонда помощи политзаключенным на смену арестованному Александру Гинзбургу, вошел в московское отделение Amnesty International, и куда только еще не вошел... Нельзя сказать, что после полугода такой деятельности он добровольно покинул страну. По сути его выгнали из страны.

А в изгнании он дважды в месяц выпускал «Вести из СССР», создал журнал «Страна и мир» и стал его главным редактором, ежегодно публиковал списки политзаключенных в СССР и ежемесячно – поправки и дополнения к ним. Его голос мы часто слышали сквозь шум глушилок по радиостанции «Свобода».

Энергии одного этого человека хватило бы на деятельность целой международной правозащитной ассоциации – а он ведь и путешествовать успевал, чуть ли не весь мир объездил во время своих краткосрочных отпусков.

Сколько жизней прожил этот человек! Физик, астроном, полиглот, переводчик... Он ездил в начале 60-х в экспедиции по поиску Тунгусского метеорита, позже участвовал в подготовке полетов космических аппаратов на Марс. Даже в мордовском лагере он на досуге заниматься исследованиями по астрономии. И такого ученого они посадили из-за мешка самиздата!

Нелепая все-таки была система. Посадили читателя самиздата – а нажили себе головную боль, активного антисоветчика, умевшего так говорить о проблемах политзаключенных в СССР, что весь мир слышал и отзывался.

Люди, присутствовавшие на площади перед Белым домом в дни путча 1991 года, наверняка помнят блестящую речь Кронида Любарского в переломный день 20 августа – а ведь он всего лишь приехал в те дни на Конгресс соотечественников. Не смог, однако, не стать активным участником разыгравшихся событий. А вскоре и окончательно вернулся в Россию.

«Страна и мир» с исчезновением Советского Союза выходить перестала. Кронид Любарский стал первым заместителем главного редактора журнала «Новое время». С декабря 1994 года центральной темой его публицистики стала война в Чечне.

В очередное путешествие на остров Бали он отправился в мае 1996 года. Там и погиб - утонул, купаясь в океане

Очень его, конечно, не хватает нам все эти годы. Искренность, не знающая границ, абсолютная неспособность к равнодушию и покою, жизнерадостность и оптимизм, собранность и умение в полной мере реализовывать свои таланты, стойкая гражданская позиция, чуткость к миру, отзывчивость и умение ценить красоту – вот то, чем вспоминается Кронид Любарский.