С ноября суд над Михаилом Косенко практически не шел. Заседания назначались через месяц. И вдруг недавно, когда обвинение внезапно остановилось буквально на полуслове, а ход перешел к защите, судья Москаленко "погнала вскачь". Заседания через день. Защите надо было срочно привлекать свидетелей, оформлять материалы, готовиться к очень плотному дню. Свидетели ждать полгода не могут. Кто уехал, кто заболел, у кого телефон не отвечает. Вопросы решались до поздней ночи накануне дня заседания. Но все получилось.

Сегодня Михаила конвоировали с собакой. Огромный, красивый молодой европейский овчар с умными глазами расположился почти у моих ног в тесном зале. Его хозяин, не менее здоровый парень, все заседание с любовью трепал его морду и уши, и чуть не целовался с ним. Псу скучно, а шуметь и бегать нельзя! Затем задремал. Просыпался и взрыкивал почему-то лишь тогда, когда вставал со своего места прокурор с вопросами. Когда выводили Мишу, пес позади отчаянно тявкал. Пришедшие возмущались: травят собаками человека! А тот просто засиделся и рвался на улицу, гулять!



Свидетели защиты. Сегодня защита оспаривала вторую статью, вменяемую Михаилу, - "участие в массовых беспорядках". Наша общая позиция - никаких массовых беспорядков не было вообще.

Александр Пилькин, участник шествия:

"На повороте с моста на набережную лежали кучи асфальта высотой 50 см. Дорожное покрытие было идеально уложено, и было ясно, что асфальт остался от каких-то прежних работ.

Раз 20 омоновцы отделялись от цепи, врываясь в стоящих, там что-то происходило секунды, и они возвращались, волоча людей. Вслед им летели бутылки, пластиковые древки. Поставили желтую палатку на асфальте, полиция сконцентрировалась у сквера и стремительно двумя двойными линиями отрезала палатку и окружающее пространство. Все, кто попал в загон, не могли выйти. Просили выпустить. Люди, стоявшие на набережной, не имели отношения к палатке, но их все равно не выпускали".

М. Косенко: "В чем главная причина произошедшего? В григорианском календаре, по которому живем. Назавтра была инаугурация так называемого всенародно избранного президента. И сотрудники органов старались создать ощущение массовых беспорядков, чтобы разделаться с оппозиционно настроенными людьми".


Екатерина Пархоменко, журналист, редактор, участник шествия:

"Собрались на митинг в красивый майский день, атмосфера праздничная. На Малом Каменном встревожило, что уплотняемся. Со мной были юные племянницы и пожилые люди. В какой-то момент я все же просочилась вперед. Люди в левой части колонны были просто там задавлены, и было ясно: что-то сейчас случится. Я сообщила своим, что надо выбираться. Люди кричали "пропустите, что происходит?". Полиция все слышала, но не реагировала. Все попытки задать вопрос охране не имели успеха. Полицейские командовали: "Уходите!" Я спрашивала: "Куда?" Выхода не было.

Как себя ведут люди в давке? Пытаются выбраться, толкаются. Слава богу, никто не упал, иначе бы не выжил. Главная кричалка была: "Что вы делаете?" Люди не понимали что происходит, не знали, куда им деться. Сперва это были обращения к перегородившим проход, звали их начальника, ведь за ними была огромная пустая площадь. Выйти, проявить здравый смысл было невозможно.

По этому маршруту ходили 4 февраля, была открыта вся площадь до входа на Большой Камменный мост. Там все прекрасно помещались.

Затем людей стали вдавливать в парапет, омоновцы ввинчивались в толпу, махая дубинками, попадая по людям. Когда на ваших глазах кого-то бьют или хватают, ты не можешь оставаться спокойным. Волокли голой спиной по асфальту. Груда обуви и вещей оставались на земле. Я не видела окровавленных полицейских, а демонстрантов - кучу.

То, КАК полиция организовала охрану митинга, спровоцировало ситуацию. Потом полиция напала на мирный митинг. Видела пластиковые бутылки, потом пару раз кинули асфальт".

Прокурор: "Известно ли, с какой целью участники политической демонстрации брали с собой детей?" - "Я сама взяла своих племянниц, уверена, что дети должны понимать, что такое гражданское действие. Поскольку митинг был соласован, никто не ждал такого. Люди шли выразить свое отношение к жизни страны. Они имеют на это право".

Прокурор: "Видели людей в масках?" - "В шлемах видела!"

Прокурор: "Видели ли металлически заграждения, как кто-то бил по сотрудникам?" - "Я видела, как через эти заграждения полиция била людей по головам, рукам, видела кровь".

Сергей Давидис, один из заявителей митинга. Сегодня он подал документы на регистрацию Партии 5 декабря.

Рассказывает о согласовании. "Времени на подробную проработку на местности не было. Мэрия сказала, что все будет "как в прошлый раз" (в феврале), но увидели совсем иное. Я сопровождал колонну. Ответственные от полиции не брали телефон.

Шли переговоры Гудковых с полицией, я ждал, что полиция отойдет. Но продолжались их набеги на толпу, избиения. Потом началось вытеснение людей на противоположную сторону канала и дальше.

Все знали, что мероприятие согласованное. Мы обязаны выполнять законные требования полиции, а незаконные - нет. Люди их не выполняли, я тоже, и считаю это правомерным. Считаю поведение людей закономерным и оправданным. Видел в основном попытки не дать незаконно задерживать.
Я подал иск о нарушениях, он рассматривается уже больше года".

Прокурор: "На сколько человек согласован?" - "На 5000".
Прокурор: "А вы на какое рассчитывали?" - "Когда подавали уведомление, на такое и рассчитывали. К 4 мая стало ясно, что будет гораздо больше, о чем я лично сообщил в мэрию".

Кузнецов Михаил Иванович, участник шествия. Очень крупный пожилой мужчина. При его появлении зашептались: "Вот еще псих, демшиза". Обожаю это определение! Все люди разные. Чудаковатый дядька с немосковским говором. При этом детали описывает точно, язык образный, почти деревенский.

"Долго не мог никуда пройти, ждал. Человек из "Солидарности" уходил, оставил мне два флагштока. Они ценные - телескопические, выбрасывать жаль. Чуть разредилось - прошел. Сразу за мостом справа, у реки был какой-то скверик, травка, там остановился. Пожилой мужчина достал бутерброды, присел на травку, я - рядом. Появились омоновцы, ногой ударили по этой сумке, еда полетела, он испугался. Я за дерево спрятался, а куда дальше? Там ступеньки и подъем на этот мост... Говорю: к сцене пройти должен, там надо быть. Омоновец ногой раздавил мне флагштоки. Я замешкался, поднимая их. И тут меня электрошокером ударили два раза. Я заявлений кучу подал - ничего..."

Адвокат Айвазян: "Вы видели, что электрошокером ударил вас именно полицейский?" - Судья снимает вопрос. - "Вы какие ответы получили на жалобы?" - Вопрос снят как не имеющий отношения к делу.

Документы

Адвокат Мирошниченко, тщательно обосновывая по УПК, предлагает судье приобщить к делу доклад Комиссии общественного расследования. Толстенный том с сотнями показаний свидетелей и выводами. Судья долго листает и вдруг принимает документ. Невероятно, ведь на "процессе 12-ти" мы уже пытались это сделать - не позволили.

Адвокат Ржанов вытаскивает бумаги и компьютерный диск. Это видеозапись и покадровые распечатки, которые в последний момент принесли из "Новой газеты". Мы давно видели официальный ролик "Новой" о событиях 6 мая, есть он и в деле. Удалось опознать там кусок эпизода с Косенко, но только самый "хвостик". Оказалось, на исходном файле - эпизод целиком. В "Новой" тщательно оформили ответ на адвокатский запрос, сопроводительное письмо, и судье ничего не оставалось, как приобщить эти материалы. Это - второе видео, на наш взгляд, доказывающее непричастность Михаила к избиению бойца Казьмина.

Были еще ходатайства. Об изучении медицинских документов, которые стали основанием для медэкспертизы Казьмина, признавшей его травмы. И допросе врача, делавшего экспертизу. Но на взгляд судьи, в материалах нет противоречий. По мнению защиты, они есть.

И о запросе в райсуд Саратова. Там единственный из участников шествия выиграл дело у полиции и даже получил компенсацию за незаконное задержание. Саратовский судья запросил в Москве видеозапись, сделанную 6 мая с полицейского вертолета. И ее туда прислали! Защита расчитывала, что на этой записи может быть и Косенко. Судья отказала, посчитав, что в деле уже достаточно видеоматериалов.

На этом обмен доказательствами закончился. В понедельник - прения сторон. На стороне обвинения - смутные показания единственного свидетеля, полицейского Лукьянова. И "массовые сказки" о "массовых беспорядках". У зашиты - две видеозаписи, три свидетеля и 700 показаний участников шествия в Общественном расследовании.


Ксения Косенко и журналистка "Новой" Юлия Полухина довольны днем, наблюдатель Комитета 6 мая Кондратьев устал твитить из зала суда, адвокаты Мирошниченко и Ржанов распределяют роли в предстоящих прениях. Фото Грани.Ру