В четверг и пятницу прошли последние заседания инициативной группы и оргкомитета митинга 24 декабря. Первым, в четверг, прошло заседание инициативной группы. Там имела место странная ситуация. Как известно, существует оргкомитет, включающий деятелей культуры, а также Б. Немцова, В. Рыжкова, И. Пономарева, А. Удальцову, А. Навального. Он претендует на то, чтобы принимать принципиальные решения, касающиеся митинга, в частности, по проекту резолюции и по списку выступающих.
Но на принятие тех же решений, причем так, как будто она единственный источник принятия решений, претендует и инициативная группа.

Кто организовал митинг и кому принимать решения?

Формальной легитимности недостаточно у обоих органов - их никто не уполномочивал представлять участников митинга, но тот, что называется оргкомитетом, состоит из гораздо более известных людей. Он обладает почти всем бюджетом (почти – поскольку 200 тыс. на изготовление атрибутики, минуя каналы оргкомитета, внес С. Белковский - они пошли на оплату белых ленточек, воздушных шаров и листовок; более 80 тыс. поступило на интернет-кошелек, открытый организаторами, реквизиты которого отказались разместить в группе на Фейсбуке, часть пожертвований поступила не через членов оргкомитета, и если бы была нужда, привлечь можно было бы больше, обойдясь без средств, собранных на интернет-кошелек Ольги Романовой). Наконец, оргкомитет исторически оказался владельцем основных каналов информации о митинге (в первую очередь - страницы акции в Фейсбуке). С другой стороны, практически все вовлечение рядовых участников в подготовку митинга, в частности, в рамках рабочих групп по направлениям происходило через инициативную группу. На 90% вне Оргкомитета осуществлялась и основная работа по организации митинга. В этом смысле мне до некоторой степени было смешно смотреть на финальную трансляцию заседания этого органа, в ходе которого участники, ничтоже сумняшеся, рассказывали о том, как они организовали митинг. Конечно же, при этом не было сказано о том, что вклад этих людей в организацию – 10%, при этом не был даже упомянут человек, вклад которого в организацию митинга невозможно переоценить – Петр Царьков.

Собственно говоря, содержательных вопросов обсуждалось два: о резолюции митинга и о списке выступающих. Оба вызвали достаточно бурную полемику.

Чего сказать хотим?

Одной из ранее организованных рабочих групп была редакционная под руководством Льва Пономарева, хотя руководство тут вещь условная – достаточно сказать, что на финальном этапе в ее работе принимал участие К. Крылов: вряд ли кто-то думает, что Лев Александрович им руководил.

Эта группа подготовила проект резолюции митинга - продукт компромисса между представителями разных политических направлений, представленных в группе. На мой взгляд, в силу чрезмерной заботы о нахождении компромисса проект получился довольно эклектичным и слишком политизированным. Кажется, А. Навальный, ведущий вчерашнего собрания, заметил, что придумать устраивающую всех собравшихся политическую резолюцию, не переругавшись, невозможно, да и не давали участники митинга никому таких полномочий. С этим трудно не согласиться. Но вот с выводом его, поддержанным большинством собравшихся, подпавших под влияние харизмы Алексея, согласиться трудно. А вывод был такой, что никакой резолюции не нужно вовсе. Между тем альтернативный вариант проекта резолюции на основе проекта В. Рыжкова подготовил М. Шнейдер. В нем нет новых политических требований, и это правильно – политические требования уже сформулировал митинг на Болотной. Но в нем есть ответ на вопрос, который возникает буквально у всех: что дальше? Мы высказали свои требования один раз, другой, но отсутствие реакции власти ставит под вопрос осмысленность следующих выходов на площадь. Почему она должна прислушаться к этим требованиям с третьего или четвертого раза, если не прислушалась до этого?

Очевидно, что участникам митинга должен быть предложен набор вариантов активности помимо выхода на митинг. Такой набор должен предполагать расширение форм давления на власть и давать людям понимание осмысленности своих действий, надежду на результат и ощущение своего вклада в него. Конкретный набор форм действий может и должен обсуждаться и дополняться, но, выдвигая власти ультиматум, необходимо сформулировать угрозу, что мы будем делать в случае отказа от выполнения наших требований. В проекте Шнейдера такие предложения были: сбор подписей, создание Объединения избирателей, кампания «Ни одного голоса Путину!» и т.д.

Без ответа на вопрос «Что дальше?» протестная кампания потеряет темп, и я надеюсь, что проект резолюции Шнейдера все же будет предложен митингу.

Говоря о том, что власть не реагирует на требования митинга, я имею в виду в первую очередь отказ от выполнения первоочередных требований: отмены результатов выборов, отставки Чурова, расследования массовых фальсификаций и освобождения политзаключенных. Но Илья Пономарев справедливо заметил, что власть сделала движение (или имитацию движения) навстречу протестующим. Высказанные Медведевым (а до этого кратко и Путиным) обещания политической реформы не могут быть просто проигнорированы. Им можно не верить, считать их недостаточными, но просто проигнорировать их невозможно. И в этом смысле некая реакция на эти обещания должна быть отражена в резолюции.

Кому выступать?

Другим поводом для ломки копий, причем еще более активной, стал вопрос о списке выступающих.
Оргкомитет формировал список выступающих по итогам голосования на Фейсбуке, в котором даже у лидеров, Л. Парфенова и А. Навального, было не более 6 тыс. голосов, а состав кандидатов был весьма ограниченным. Инициативная группа формировала список выступающих на основании голосования на сайте онлайн-опросов Surveymonkey. В этом голосовании была возможность добавлять кандидатов, а по массовости оно превысило фейсбучное в разы.

На мой взгляд, вообще идея целиком формировать список выступающих на митинге интернет-голосованием - довольно глупая. Даже при честном голосовании, в котором принимает участие большинство участников митинга, очевидно, что победителями оказываются люди «на слуху», в первую очередь - имеющие доступ на телеэкран. Фактически такое голосование всего лишь отражает рейтинг известности. Участие известных и успешных в разных неполитических сферах людей полезно для митинга, но организация митинга не может быть реактивной. Список должен максимально содействовать идее и целям митинга, быть не механическим сложением персоналий, желающих показать себя, а чем-то единым и взаимодополняющим, направленным на достижение общих целей. Такой формат списка не может, конечно, быть обеспечен голосованием в интернете.

Повторюсь, это касается даже идеального голосования. Ближе к нему было голосование на Фейсбуке. Но и в нем не участвовали те, кто не пользуется интернетом вообще и Фейсбуком в частности. В нем участвовало сугубое меньшинство участников митинга, и идея, что они вправе определять, кого слушать большинству, - странна.

Думаю, что в будущем голосованием участников митинга на площадке с верификацией голосующего должны определяться процентов 70 выступающих. Причем обязательными результаты этого голосования могут быть только при количестве участников в нем, сравнимом с половиной от минимального ожидаемого числа участников. Если будет возможность организовать дополнительное офлайновое верифицируемое голосование, то его результаты тоже надо учитывать. Если участвует в голосовании явно меньше народу, то его результаты рекомендательные. Остальные 30% в любом случае должны определяться организаторами митинга.

Голосование, которое было организовано инициативной группой, на идеальное похоже не было совсем. Оно открывало простор для явных накруток – не было привязано не только к личности или хотя бы стационарному аккаунту, но фактически даже и к IP. Денис Билунов отсеял очевидную накрутку - голосования роботов, занявшие менее 30 секунд, но вклад роботов, настроенных хотя бы на 31 секунду, остался, равно как и множественное голосование живых людей. В такой ситуации брать голосование инициативной группы за руководство к действию было абсолютно невозможно. Можно и нужно было учесть тренды, проявившиеся в нем, найти компромисс. Увы, вместо этого оргкомитет вставил в список выступающих М. Прохорова. Какое отношение он имеет к протесту – остается загадкой.

Почему не выступает представитель Московской «Солидарности», основного организатора митинга?

Учитывая конкуренцию списков выступающих двух организационных групп, организаторы, подававшие уведомление о публичном мероприятии, - Настя Удальцова, Надя Митюшкина и я - решили, что к списку выступающих необходимо добавить от имени организаторов ряд фигур, явно не имевших возможности победить в голосовании медиазвезд.

Настя Удальцова предложила от имени Левого фронта Сергея Удальцова, Константина Косякина и Алексея Сахнина. Надежда Митюшкина и я – тоже трех человек: Михаила Гельфанда, доктора биологических наук, зам. директора Института проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН, профессора факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ, поскольку в списке выступающих вообще не представлена научная и техническая интеллигенция; Алексея Крапухина, наблюдателя на участке, обнаружившего попытку вброса в пользу «Единой России» и изгнанного за это с участка, поскольку сформулировать формальные претензии к выборам оказалась возможным во многом благодаря наблюдателям, а они в списке выступающих не представлены; и Петра Верзилова, гражданского активиста, участника группы "Война", молодого и нестатусного представителя пересечения политической и культурной сфер.

Первые две из предложенных нами с Надеждой кандидатур отстоять удалось, последнего - нет. В ситуации абсолютно деформированного в сторону ВИПов и деятелей культуры списка выступающих мы вынуждены были добиваться его разбавления представителями объективно недостающих групп и страт. К сожалению, мы не смогли в этой ситуации добиться представительства МГО «Солидарности» - интересы митинга в целом были важнее, а возможности наши ограничены жесткой позицией оргкомитета.

Но то, что в результате по квоте, выделенной либералам на последнем заседании оргкомитета, прошел решением Бориса Немцова и Владимира Рыжкова Михаил Касьянов, при всем уважении к нему, а не представитель Московской «Солидарности», внесшей решающий вклад в организацию митинга, конечно, несправедливо и неправильно. Уверен, что «Солидарность» сделает из этого выводы.

«Митинг без политиков» как продукт путинской пропаганды

Вообще часто приходилось и от членов оргкомитета слышать, и в интернете встречать удивительную позицию. Мол, митинг не политический, а моральный, гражданский и еще какой-то, поэтому политики выступать не должны. Эта позиция мне представляется откровенно нелепой. Требования митинга – гражданские, моральные и т.д., но они одновременно и политические, их выполнение – вопрос политических институтов и инструментов. Деятели культуры и искусства не могут и не станут заниматься рутинной политической работой, связанной с этим. Позиция отторжения политиков – продукт осознанного влияния власти на общество в течение многих лет. Представление о том, что политика - обязательно грязное дело, а политики – обязательно своекорыстные интриганы, надо отряхнуть, как отряхивает сейчас общество с себя путинский морок. Да, многие политики таковы, но это значит только то, что нужны новые лица, нужны способы эти лица показать обществу, и в этом смысле оргкомитет митинга с задачей не справился.

Но все впереди. А пока приходите завтра на митинг. В 14.00 на проспект Сахарова, проход будет организован со стороны трех вокзалов. Если вы готовы помочь в раздаче белых шаров и лент, листовок, анкет и т.п. - приходите пораньше. Если вы не хотите, чтобы пространство перед трибуной заняли провокаторы, приходите пораньше и занимайте его сами.