Я очень позитивно отношусь ко всем объединениям. И я думаю, что это хорошая идея - провести в декабре Гражданский конституционный форум. Очень хочу принять в нем участие, но не знаю, как туда записаться.

Мы давно стараемся со всеми дружить, объединяться и помогать. Дружим с ФАРом, со Львом Пономаревым и движением «За права человека», вчера познакомились с «Мемориалом», с Ковалевым, с Алексеевой, тесно общаемся с ребятами из «Стратегии-31», ходим на акции по 31-м числам, с «Архнадзором» в хороших отношениях, с дольщиками тоже. Даже с гаражниками пытались объединиться, но они какие-то совсем пассивные оказались. В общем, стараемся поддерживать контакт и взаимодействие со всеми, кто хоть немного проявляет социальную активность. Это же очевидно – чем больше объединяемся, тем мы сильней.

Сейчас, например, мы с экологами из разных регионов думаем о совместном мероприятии в Москве, где хотим объединить все наши темы – и Байкал, и Утриш, и Химкинский лес. Мы подружились c защитниками Утриша, я бы с удовольствием пообщалась с Мариной Рихвановой из «Байкальской волны», но, к сожалению, они далеко, у нас прямого контакта не получается. Но мы по Байкалу в меру своих сил пытались помогать: наш правозащитник Андрей Маргулев иски подавал в Верховный суд, мы выступали на митинге за Байкал, делали ролик для сайта, выкладывали на сайт подписи в защиту Байкала. То есть по мере сил пытаемся помогать другим движениям – и экологическим, и социальным. Потому что знаем на собственном опыте, как это тяжело все в одиночку.

Я не согласна с тем, что говорит, например, Игорь Чер-ский. У меня очень спокойное отношение к возможным неудобствам при объединении. И я считаю, что нужно смотреть проектным образом.

У всех у нас разные задачи. Когда было горячо у нас, к нам приезжали ребята из разных организаций, и на тот момент они больше доверяли мне, потому что я в чем-то лучше ориентируюсь. Когда начались серьезные разборки с ОМОНом, то мы, естественно, прислушивались к мнению людей, которые в этом сведущи, и я уже не была таким, знаете ли, лидером на тот момент. Я сидела и слушала, что мне посоветуют делать ребята. Приезжал к нам, к примеру, 23 июля вечером Серж Константинов, когда нас всех в суд привезли. Так мы все сидели и в рот ему смотрели, что он посоветует, потому что понимали, что он лучше нас разбирается в сложившейся ситуации.

У меня никаких комплексов нет на этот счет. Мне кажется, у кого больше на определенный момент компетенции, того и слушают. И потом, ведь мы говорим о гражданских активистах. У нас же нет четкой иерархии, у всех свое мнение. Бывает такое, что до чего-то мы не можем договориться. Тогда каждый действует так, как он считает нужным. У нас за три года в Движении были такие моменты – на какое-то время мы разделялись, потом опять вместе работали. Это дышащий процесс, живой.