статья Киевские стекла и кубанские бревна

Виталий Портников, 16.04.2002
Главный раввин Киева Моше-Реувен Асман у окна синагоги, разбитого при нападении 13 апреля 2002 года. Фото Reuters

Главный раввин Киева Моше-Реувен Асман у окна синагоги, разбитого при нападении 13 апреля 2002 года. Фото Reuters

Узнав о погроме, учиненном 13 апреля в киевской синагоге на улице Шота Руставели, я вспомнил о другом эпизоде новейшей украинской политической истории, также связанном с синагогой. Это было 1 декабря 1991 года, когда в здании на Руставели все еще давал представления Центральный театр кукол (вынужден сознаться, что в годы своего детства я бывал в здании на Руставели гораздо чаще, чем сейчас, когда стены молельного дома украсили памятные доски с выбитыми на них золотом фамилиями одиозного бизнесмена Вадима Рабиновича и других представителей предпринимательского мира современного Киева). Единственная киевская синагога тогда находилась на Подоле, и именно в ее здании была заложена бомба, которая должна была взорваться аккурат в день референдума о государственной независимости Украины. Бомбу чудом обнаружили. А если бы не нашли? Нетрудно представить себе заголовки в газетах: "Украинцы выбирают независимость. Киевская синагога взорвана", "Киевские евреи - первые жертвы "самостийной" и что-нибудь еще в этом роде, по-леонтьевски, - ведь практически вся российская пресса, пишущая об Украине, кажется, вышла из курточки Михаила Леонтьева.

Тогда не взорвали. Сейчас разбили стекла, избили людей. Есть ли антисемитизм на Украине? А как вы думаете? Правда, однако, состоит в том, что за прошедшее десятилетие украинское общество прошло огромный путь от государственного антисемитизма Российской империи и Украинской ССР к государственному неприятию антисемитизма. Оказалось, что государство, за которое отвечают уже сами украинцы, просто не может быть антисемитским, что честь этого государства состоит в уважении к людям всех национальностей. А забота о чести собственной страны меняет и общество.

Но правда и в том, что прошедшее десятилетие украинской независимости не было десятилетием реформ. А нереформированное общество неуклонно люмпенизируется, и в нем собирается горючий материал для разжигания национальной вражды, социальной ненависти - и антисемитизма, разумеется. Именно об этом и стоит задуматься сегодня украинским политикам и предпринимателям, среди которых немало как евреев, так и неевреев, великолепно понимающих, что антисемитские выходки бросают тень на имидж страны и являются ее позором. Но эти люди до сих пор не осознали, что живут в стеклянном доме, что их благополучие призрачно, что если они так и будут продолжать оставаться классом удачливых воров и лжецов в нищей стране, в конце концов им не будет спасения ни в церкви, ни в синагоге. Общество нищих не может быть терпимым, даже если терпимо государство, и это большое счастье, что на Украине еще ни разу не было серьезных конфликтов.

Синагога в Киеве, подвергшаяся нападению 13 апреля 2002 года. Фото AP

Есть и еще один важный для меня момент в этой ситуации - реакция российских СМИ, вновь вспомнивших предвыборную кампанию и Украинскую повстанческую армию и с удовольствием смешавших все это в одну кучу с битым стеклом окон синагоги. Можно было бы напомнить, что в УПА воевали и евреи, был даже целый еврейский батальон. Но гораздо интереснее другое совпадение - не с украинской историей, а с российской реальностью. Погром в синагоге совпал с первой депортацией на Кубани - депортацией, осуществленной в полном соответствии с принятыми краевой властью законами и только предваряющей широкомасштабные меры, среди которых, в частности, создание фильтрационных лагерей. По сути, на глазах у федеральной власти один из субъектов федерации - отнюдь не Чечня! - превращается в фашиствующее государство.

Так можно ли в одно и то же время негодовать по поводу действий скинхедов-подростков в соседней стране и потворствовать действиям скинхеда-губернатора в собственной? Можно ли требовать от российской милиции ужесточения борьбы с группировками, сеющими национальную рознь, и одновременно позволить этой же милиции радостно исполнять распоряжения сеющих национальную рознь кубанских властей? Можно ли замечать стекло от синагоги в чужом глазу и не видеть кубанских бревен в собственном? А что если этими бревнами по голове туркам-месхетинцам или курдам-езидам? Как тогда? Издержки какой политики? Национальной или миграционной?

Я по крайней мере знаю одно: завтра мои киевские знакомые - евреи, русские, украинцы - спокойно пойдут по своим делам, а о погроме в синагоге будут читать по дороге в метро. И у меня есть знакомые на Кубани, которые еще несколько лет назад нацепляли на себя таблички с надписью "грек" и так выходили на улицу, чтобы казаки - или те, кто объявил себя таковыми, - их не дай Бог не приняли за армян. Вы хотите поинтересоваться, что бы с ними было, будь они армянами? А в этом городе уже нет армян, ничего с ними не будет - "юденрайн".

Наверное, если бы я жил в Киеве постоянно, я больше думал бы о синагоге, а не о месхетинцах на Кубани, и я, наверное, выгляжу крайне непатриотично и с еврейской, и с украинской точки зрения. И я сам себе противен. Но я живу и работаю в России. И я не хочу за нее краснеть.

Виталий Портников, 16.04.2002