Николай Бурляев: "Эта лакмусовая бумажка - "Тангейзер" - показала, что русский Бог еще велик!"

Соловьев: "Общество и художники должны слушать людей в рясе! Вспомните, как страстно проповедовал Савонарола - и Микеланджело ему внимал!"

У Соловьева идет обсуждение "Тангейзера". Николай Бурляев рассказывает, как проходило объяснение с Мездричем на Общественном совете при Министерстве культуры. "В России 85 процентов православных. Во Франции только четыре процента мусульман - и то пошли и сразу разобрались с "Шарли Эбдо". Вы что, этого хотите?" - тактично говорили мы ему".

Никонов: "Украина выполняет роль молотка, которым бьют по России".

Вячеслав Никонов на вечере у Соловьева: "Если кто-то из украинских коллег назовет мне хоть одно отличие украинского режима 2015 года от нацистского режима 1933 года, я буду рад. Но не назовет, потому что отличий нет".

Военный политолог Семен Багдасаров: "Надо знать психологию Ирана, психологию персов. У них всегда на первом плане свои интересы". Бывает же такое... Чего только не узнаешь от настоящего эксперта.

У Соловьева выступает бывший депутат Верховной рады Спиридон Килинкаров. Обращаясь к Майклу Бому, он говорит, что американцы устроили заваруху на Украине просто потому, что испугались намечавшегося сближения России с Европой. "Это была бы такая мощь, что через несколько лет вы бы превратились в зиро, в ноль!"

Соловьев просто в ударе: "Пока они, как говорит Майкл, борются с rossiiskoi ugrozoi... мы будэм вастанавливать расийские базы на Кубе, ва Вьетнаме (это со сталинским грузинским акцентом)".

Соловьев: "Хорошо известно, что еще несколько лет назад западные разведки вкладывали большие деньги в так называемую Калининградскую республику". Хорошо известно - кто тут станет возражать? Крашенинникова подхватывает: "А еще они финансируют недовольство в сфере ЖКХ! Пока у нас последнюю трубу ржавую не заменят, можно будет устраивать тут протесты".

Соловьев, говоря о Коломойском, постоянно пускает в ход какой-то особо омерзительный еврейский акцент. Чувство юмора у человека просто бесподобное.

Майкл Бом спрашивает: раз весь протест в России организован американцами, отчего же на шествии после убийства Немцова не было насилия и провокаций? Соловьев отвечает коротко: "Не смогли". Потом объясняет подробно, говорит, в частности, что наши органы научились здорово работать: все отслеживают, отбирают оружие и т.д.

Вероника Крашенинникова говорит, что Америка организует альянс европейских неонацистов. Американец Майкл Бом успевает спросить: почему же эти неонацисты собираются не в Вашингтоне, а в Петербурге? Соловьев отмахивается: "Если что, расследуем и накажем".

Тот же Стариков говорит, что "оранжевые революции" случаются и в демократических странах. Пример - 1968 год во Франции, когда сместили законно избранного президента де Голля. Самое интересное, что никто на вечере у Соловьева не возражает. Сместили значит сместили.

Вечер у Соловьева. Николай Стариков: "Как США вышли из Великой депрессии? Путем развязывания Второй мировой войны. Как развязали? Они привели к власти Гитлера. Сейчас такая же методичка".

Глава Синодального информационного отдела Московского патриархата Владимир Легойда в "Вестях недели" осмысливает скандал с "Тангейзером": "Автономия искусства не абсолютна - она кончается, когда произведение искусства выносится на суд общественности". То есть в голове у художника - это еще можно, а потом уж не прогневайтесь.

В "Вестях недели" сюжет о новосибирском оперном скандале идет с плашкой "Тангейзер: порно". Киселев: "Ситуация хороша уже тем, что позволяет всем спокойно разговаривать друг с другом. Митрополит Тихон, например, смиренно сетует..."

Дмитрий Киселев в "Вестях недели" комментирует поступок пилота Андреаса Любица, погубившего вместе с собой 150 человек, в таких словах: "Это оборотная сторона той нравственной автономии, которая культивируется сейчас на Западе, жизни без Бога и без опоры на традиционные ценности".

Никонов: "Горбачев проявил абсолютную слабость. Он даже не решился избраться президентом на всенародных выборах, хотя его рейтинг тогда зашкаливал. Он допустил распад Союза, хотя у нас лишней земли нет. И он шел на односторонние уступки Западу".

Википедия сообщает о г-не Никонове: "В 1989-1990 годах - инструктор, заведующий сектором ЦК КПСС. В 1990-1991 годах - в аппарате президента СССР: советник, помощник руководителя администрации президента. «Входил в команду Горбачева», - отмечал он про себя".

Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя прозрел.

Жириновский: "Перестройка была преступлением! Нельзя нам демократию в России! Нельзя нам рынок! Мы холодная страна!"

Соловьев: "С Крыма в России началась новая идеология. Ее основные элементы: антифашизм (Украина нам тут помогла); христианско-демократические ценности; патриотизм".

Карен Шахназаров в свой реплике упоминает о Ксении Собчак. Безукоризненно светский Соловьев прерывает его: "Простите, я не знаю, о ком это вы. Прошу вас, говорите о людях уважаемых. Вот отец ее был уважаемый".

Зюганов о злокозненной кадровой политике Горбачева: "Самых талантливых, опытных, знающих убрали из ЦК сразу". Как же тебя, бедолагу, оставили и даже повышали в должности?

Зюганов: "Сталин сделал все, чтобы к 1941 году Россия подошла сильной..."

Политолог Сергей Михеев вскрывает главную ошибку Горбачева: тот пытался понравиться интеллигенции, меж тем как она того не стоит. Дальше совсем поразительное: оказывается, до Горбачева такой же роковой промах совершил Николай Второй. Соловьев присоединяется к такой оценке интеллигенции и к месту цитирует Ленина насчет мозга нации и говна.

Карен Шахназаров перечисляет великие исторические достижения Советского Союза. В их числе есть и такое: "...выиграл войну против Запада".

Вячеслав Никонов повторяет свою излюбленную мысль: "Если бы в Советском Союзе были "Ашан" и "Пятерочка", он бы не распался". Как же просто было предотвратить геополитическую катастрофу...

Зюганов на вечере у Соловьева: "Горбачев - главный иуда XX века".

Из биографии Геннадия Андреевича: "В 1983-1989 годах работал в Отделе агитации и пропаганды ЦК КПСС инструктором, заведующим сектором. В 1989-1990 годах был заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Делегат XXVIII съезда КПСС (июнь 1990 года) и, соответственно, как представитель РСФСР - Учредительного съезда Компартии РСФСР (июнь-сентябрь 1990 года). После создания Коммунистической партии РСФСР в июне 1990 года на 1-м учредительном съезде был избран членом Политбюро ЦК КП РСФСР, председателем постоянной комиссии ЦК КП РСФСР по гуманитарным и идеологическим проблемам, а в сентябре 1990 года - секретарем ЦК КП РСФСР".

Видно, все это время не понимал, что служит под началом иуды.

Соловьев: "В марте 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Горбачев. Он провозгласил курс на ускорение, гласность, многопартийность(!).."

Вячеслав Никонов: "Россия находится на первом месте в мире по числу образованных людей - по сравнению с Соединенными Штатами и другими. Самая образованная страна".

Политолог Дмитрий Куликов обращается к украинскому коллеге: "Всем известно, что штаб "оранжевой революции" находился в американском посольстве. Это даже Кучма подтвердил - ваш президент!"

Вячеслав Никонов: "Нет ни одной военной задачи на территории Украины, которую российские войска не могли бы выполнить в течение нескольких часов".

Алексей Пушков на вечере у Соловьева говорит, что в России происходит финансовая стабилизация: об этом свидетельствует рост доходности по российским ценным бумагам. Кажется, логика не вполне обычная.

Сергей Лавров в "Вестях недели": "Я очень расстроен, между прочим, тем, что происходит на Украине". Какая тонкость чувств.

Дмитрий Киселев формулирует украинские новости так: "Пока слоеный Порошенко дурит Запад, мохнатый шмель Коломойский полетел за медом".

В "Вестях недели" Дмитрий Киселев говорит, что присоединение Крыма к России произошло в полном соответствии с Конституцией Украины. Оказывается, по ее 138-й статье к ведению Автономной Республики Крым относится проведение местных референдумов. Так чего вам еще нужно?

Сергей Меняйло, губернатор Севастополя: "Воспитывать патриотов надо на традициях, на святостях. У нас всюду есть традиции и святости".

Яровая: "Какое же современное качество предложил нам патриарх - и я совершенно согласна со всем, что он говорил? Достоинство! И наш президент - образец достоинства!"

Яровая: "Учебник истории - это учебник о любви к России. Поэтому, если кто-то пытается привнести туда сомнения, научные изыскания..."

Юрий Петров, директор Института российской истории РАН, начинает очередную реплику так: "Коллеги, я не могу не быть историком..." Кажется, он из скромности преуменьшает свои возможности.

Юрий Петров сообщает, что у нас завершается выпуск многотомной истории Второй мировой войны под редакцией Сергея Шойгу. Николай Усков вежливо удивляется: почему министр редактирует исторические труды? Яровая гневно кидается на него: "Вот видите, как вы реагируете! Министр обороны, облеченный доверием, человек прекрасно образованный..."

Ирина Яровая: "Итоги Второй мировой войны - они не имеют возможности интерпретации по одной простой причине... Как только мы хотим установить закон и порядок, вы говорите о цензуре!.. У нас установлена уголовная ответственность!"

Юрий Петров, директор Института российской истории РАН: "Вот вам пример фальсификации истории войны. В Лондоне в скверике рядом с Парламентом есть памятник: на скамейке сидят Черчилль и Рузвельт. А где Сталин? Нет Сталина! А у нас в Ялте есть!"

Дмитрий Линтер (по Википедии - "интернационалист"): "На одном эстонском сайте появилась статья, где рассказывается, как эстонская контрразведка собирает на базах школьных учителей и обучает их выявлять "антипатриотических" учеников... Никто об этом не говорит. Но можно посмотреть эти сайты и убедиться, что это правда!"

Мария Захарова (МИД): "Вот с украинской наводчицей Савченко. Нам говорят: вы должны ее освободить, потому что она депутат Верховной рады и ПАСЕ. Минуточку! Но ведь ее избрали уже после того, как она была арестована! Разве это не политическое шулерство?!"

На вечере у Соловьева хозяин уверенно говорит, что американцы ввели бы санкции против России и без всякого Крыма: дело в том, что они хотят наводнить Европу своими углеводородами. Борис Надеждин спрашивает: а почему же тогда они не принимают никаких мер против других крупных экспортеров нефти и газа? Но Соловьев не смущается: оказывается, США специально придумали ИГИЛ, чтобы насолить Саудовской Аравии.

Железняк: "Санкции на Западе превратились в мазохистскую моду: кто чем еще готов пожертвовать, чтобы России сделать плохо".

Сергей Железняк: "Все события на земле Донецка и Луганска - они осуществляются для того, чтобы уничтожить там людей, чтобы Киеву не перед кем было выполнять свои социальные обязательства!"

Украинский политолог Вячеслав Ковтун: "Путин же сказал, что в дни захвата Крыма российское ядерное оружие приводилось в состояние боевой готовности". Соловьев, Железняк и другие (хором): "Оно у нас всегда в состоянии боевой готовности!" Ковтун: "Так зачем же он это сказал?" Соловьев (победительно): "А чтобы у вас не было иллюзий!"

Начался вечер у Соловьева. Хозяин с радушной улыбкой обращается к украинскому гостю, политологу Вячеславу Ковтуну: "Привыкли быть карателями - и вот эту генетику свою бандеровско-шухевичевскую проявляете!"

Юрий Кублановский (он все-таки поэт): "Вся эта крымская история, эта эпопея, она выявила новых героев, лидеров. Достаточно вспомнить Наталью Поклонскую - это же совершенно удивительное явление!"

Шаргунов эмоционально рассказывает, как на участок для голосования на крымском референдуме буквально принесли глубокую старушку, смотрительницу ялтинского музея Чехова, которая помнит еще Ольгу Чехову (так!). У нее была сломана рука. Она поставила галочку, и ее унесли обратно в больницу.

Соловьев: "В Крыму решалась судьба России. Если бы не присоединение Крыма, через год Россия перестала бы существовать". Сергей Шаргунов подхватывает: "Решался вопрос о русском достоинстве..." Соловьев: "Мы показали, что к нам нельзя относиться как к старому, одряхлевшему народу, это было возвращение в историю!" Шаргунов: "Всплыла русская Атлантида, и это был остров Крым!!" В общем, такой дуэт крещендо.

Шахназаров: "Присоединение Крыма положило конец гегемонии Соединенных Штатов в мире... Это событие важнее, чем воссоединение Германии, которое, кстати, гораздо больше было похоже на аннексию".

Директор Института российской истории РАН Юрий Петров повествует о присоединении Крыма к России при Екатерине II. Говорит, Англии, это, конечно, было не по нраву, но она боялась вмешаться, потому что Россия могла наложить на нее санкции: перестала бы поставлять корабельный лес - и конец владычице морей. Соловьев (с хитрой улыбкой): "А может, и надо было?"

Николай Стариков: "Когда народы выпадают из русской цивилизации, они попадают в сложное положение, падает уровень жизни... Посмотрите на Украину, на Грузию... А Эстония? Эстонский народ сформировался в России, а сейчас эстонцы уезжают в Великобританию работать".

Нарочницкая: "Поразительно, что эти решения, требовавшие такой исполинской воли, принимались ночью, а днем президент как ни в чем не бывало улыбался на закрытии Олимпиады. Какую же силу духа надо для этого иметь!"

Наталья Нарочницкая: "Поражает масштаб воли Владимира Владимировича Путина. Семьдесят лет не было у нас такой воли". Юрий Кублановский уточняет: "Гораздо дольше, чем семьдесят лет".

Соловьев спрашивает у Андрея Кондрашова, автора фильма "Крым. Путь на Родину", что стало с украинскими военными, служившими в Крыму и перешедшими на сторону противника. Ответ буквально следующий: "Они служат России и счастливы сейчас. У них зарплата в два-три раза больше, чем была". Это к понятию воинской чести.

Иван Коновалов, директор Центра политической конъюнктуры: "Когда начались эти события (захват Крыма), я, к сожалению(!), находился в штаб-квартире НАТО". Надо понимать так, что душой-то был в боевых порядках, а вот телом...

Вероника Крашенинникова совершает глубокий экскурс в историю: "В свое время была и Крымская война за Крым, так что значение Крыма невозможно переоценить".

У Соловьева боевик Самвел Мартоян оригинально объясняет смысл захвата симферопольского аэропорта: "Люди хотели землю, на которой они живут, назвать своей родиной".

Соловьев: "Фильм, который снял Андрей с бригадой ("Крым. Путь на Родину"), - Голливуд отдыхает". Комплимент, надо сказать, двусмысленный.

Соловьев призывает обратить внимание на абсолютную юридическую безупречность присоединения Крыма. "Ведь президентом формально оставался Янукович, так что все соответствовало духу и букве украинских законов". И поясняет: для Путина законность всегда на первом месте. "Юридическое образование, никуда не денешься".

Карен Шахназаров тоже демонстрирует незаурядные аналитические навыки: "Путин, это видно, никогда ничего не делает просто так... Он взял на себя всю ответственность. На это способен только большой национальный лидер. И как он изменился! Вы помните, в начале своей карьеры он говорил: "Я служащий". Но Россией может руководить только национальный лидер".

Владимир Мединский прочувствованно говорит, что земля Крыма и особенно Севастополя полита кровью, как ни одна другая в мире. И продолжает: "Ни одной справедливой войны Россия никогда не проигрывала. В этом наша историческая особость". Так что же, Крымская война была несправедливой? За что тогда кровь проливали в Севастополе? Или Россия эту войну выиграла?

Соловьев: "Крым - это такой пенициллин для России. Он остановил распад Российской империи. Ведь до этого мы только теряли".

Соловьев глубоко осмысливает происшедшее: "Это (присоединение Крыма) было бы невозможно без политической воли руководства России". Андрей Кондрашов, автор фильма "Крым. Путь на Родину", авторитетно подтверждает: "Безусловно".

Соловьев, видимо, очень волнуется. Вспоминает исход евреев из Египта. "Крымчане видели, как разгоняли Майдан. Они видели трагедию Корсуни(?)"

Вечер у Соловьева открывается крымской темой. Жириновский: "Никогда Россия мирным путем, демократическим путем ни метра не могла вернуть себе... Никакого тут нарушения тут и близко нет!"

Рассказывают про какой-то отряд из бывших украинских морских пехотинцев, которые потом воевали в Донбассе и якобы страшно там зверствовали. Диктор с ужасом и отвращением произносит: "Их эмблема - волчий оскал". За пять минут до этого было долгое повествование о русских патриотах из байк-клуба "Ночные волки".

Путин: "Ребята вели себя очень достойно - украинские военнослужащие. Они пытались сохранить верность присяге. Но кому они присягали? Президента-то нет!" Получается, после Февральской революции 1917 года российские военнослужащие могли бы смело переходить на сторону Германии - и вели бы себя при этом очень достойно.

Рассказывают, как некоторые украинские воинские части в Крыму переходили на сторону России. Диктор (укоризненно): "Киевские власти стали заводить против командиров уголовные дела, обвиняя их в пособничестве врагу". Действительно, это надо же такое удумать.

Идиотический рассказ о том, что американский эсминец "Дональд Кук" с крылатыми ракетами на борту подошел к берегам Крыма, но наши успели подогнать какие-то могучие береговые ракетные комплексы, эсминец испугался и удрал. Там даже несколько моряков от страха подали рапорта на увольнение.

Путин: "Знаете, в чем было наше преимущество? В том, что я руководил всем. И не потому, что я какой-то такой (мимикой изображает "крутого"), а потому, что если первое лицо берет руководство на себя, исполнителям легче работать".

Показывают, как "вежливый человек" в маске угощает ребенка шоколадкой. Диктор (с сожалением): "А сколько таких сцен не было снято!"

Путин: "Первое, что я сделал (после победы Майдана), - это я попросил администрацию президента провести в Крыму закрытый социологический опрос. Оказалось, 75% за присоединение к России". Какая любопытная международная практика.

Довольно долго идет художественный фильм ("реконструкция") о том, как в Симферополе ополченцы с трехцветными щитами отправились на вокзал встречать до зубов вооруженных украинских боевиков, прошедших через кровь Майдана. Но поезд оказался пустой. Объясняется, что правосеков охватил животный страх, они сорвали стоп-кран и сбежали.

Путин: "Некоторые из крымских татар оказались под влиянием своих лидеров, которые являются профессиональными, я хочу это подчеркнуть, профессиональными борцами за права крымских татар, за права человека".

"Простые крымские татары на митинге сами удивлялись тем технологиям. которые применялись с их же стороны".

Путин укоряет американцев за организацию переворота на Украине: "Государства постсоветского периода хрупкие, надо к ним относиться бережно..."

Путин в фильме "Крым. Путь на Родину" задумчиво рассказывает: "Янукович сказал мне, что не мог отдать приказ о применении оружия. Я не хочу сейчас это оценивать. Не знаю... Последствия бездействия были, конечно, тяжелые..."

В фильме "Крым. Путь на Родину" какие-то мрачные мужики рассказывают, как ехали они в автобусе, окружили их бандеровцы и стали над ними издеваться. Со временем становится понятно, что дело было в Черкасской области, а мужики - бойцы крымского "народного ополчения". Что они делали в Черкасской области, не поясняется.

Киселев (прощаясь): "А сейчас ураганный фильм "Крым. Путь на Родину". Сам сгораю от любопытства!"

Киселев умеет выражаться: "Бывшие страны Варшавского договора в Восточной Европе ОКАЗАЛИСЬ ВТЯНУТЫ в НАТО".

Киселев: "Похоже, лидерами Запада движет самое простое - то жадность, то страх".

Киселев: "Тем временем западное медиапространство все больше смахивает на сумасшедший дом".

Киселев: "Россия никогда не выступала против ассоциации Украины с Евросоюзом".

Киселев возмущен тем, как недобросовестно на Украине используют образ Тараса Шевченко: ведь тот служил в русской армии! Надо было еще добавить, что добровольцем пошел. А рисовать, говорит, ему запретили только поначалу, а потом позволили даже пейзажами подрабатывать. Так что жаловаться не на что.

Киселев говорит, что ров, который украинцы хотят прорыть на границе, - символ средневековой дикости: ведь для современной военной техники это не преграда.

Киселев в "Вестях недели" совершенно спокойно говорит: "Путин никогда и не отрицал российского участия в том, что произошло в Крыму". Видно, про местные отряды самообороны, прибарахлившиеся в военторге, вспоминать уже не будут.

Михаил Барщевский у Соловьева (гордо): "За четырнадцать лет мне ни разу не удалось отказаться от взятки!" Сообразил, что мысль нуждается в уточнении, и добавил: "Ни разу не предлагали".

У Соловьева перешли на проблему коррупции. Депутат Госдумы Михаил Старшинов смотрит на вещи трезво: "Конечно, не надо говорить, что, мол, давайте жить честно. Это будет глупое, идеалистическое представление". Соловьев даже слегка смутился.

Вячеслав Никонов: "Никакой нашей интеграции в евроатлантические структуры быть не может. России нельзя ни к кому прибиваться - это к нам всегда прибивались". Ну да, как Риббентроп к его дедушке.

Соловьев легко посрамляет Станкевича, призывающего Россию встать на путь христианской цивилизации: "А кто, по-вашему, стоит ближе к христианским догмам - Россия или Запад?.. А почему такие страны, как Венгрия и Греция, становятся на нашу сторону? Потому что у них другая мораль и этика! Потому что они не хотят оказаться под катком псевдолиберальных ценностей".

Депутат Госдумы полковник Андрей Красов изъясняется с военной четкостью: "История России показала, что у нас лучшие солдаты в вооруженных силах. У нас лучшие граждане".

Никонов: "Непонятно, как Россия выглядела бы во время войны, если бы наша экономическая политика исходила из соотношения между рублем и рейхсмаркой".

Военный специалист Семен Багдасаров бодро предлагает устроить военные базы в Греции: "Лучше разгромить врага на его территории или на нейтральной, а не на своей".

Соловьев не упускает случая подчеркнуть свою близость к народу: "Вот нашего друга Сильвио в Италии оправдали. Непонятно почему, но все мужики в России почувствовали себя веселее!" (Улыбается своей шутке.)

Вячеслав Никонов: "Америка объявила России войну на всех фронтах. Главной ударной силой выступает украинская армия".

Академик Кокошин у Соловьева: "Американцы живут с огромным дефицитом, который покрывается другими странами, а до недавнего времени покрывался и Российской Федерацией".

Вячеслав Никонов у Соловьева: "Не будем забывать о том, что ФРГ - это оккупированная страна. Субъектности у Германии нет".

Соловьев (тоном мужественной откровенности): "Конечно, не надо делать вид, будто Россия - голубь мира".

У Соловьева обсуждают планы создания европейской армии. Политолог Павел Святенков непринужденно объясняет, что идея тут в том, чтобы стравить Германию с Россией - ровно тем же образом, как Англия и США сделали это перед Первой и Второй мировыми войнами.

Киселев: "Если еще говорить об издевательствах Порошенко над народом Украины, надо упомянуть подписанный им на днях указ о создании Конституционной комиссии".

Дмитрий Киселев горько сетует на украинских военных, применяющих в боях артиллерию и минометы: "Бездушная американизация войны, когда убивают дистанционно, не видя жертвы".

В "Вестях недели" с гневом рассказывают о том, как в Испании преследуют "антифашистов", ездивших на войну в Донбасс. Оказывается, их допрашивают в полиции. Один из них говорит корреспонденту: "Нас пытаются обвинить в убийствах, но у них нет доказательств". Корреспондент наивно (а может быть, и нет) спрашивает: "Так вы не воевали?" "Я не могу об этом говорить", - сдержанно отвечает борец с фашизмом.

Киселев: "Такое впечатление, что Украине просто подарили право сбить этот (малайзийский) "Боинг".

Киселев в "Вестях недели": "Обама нес про Немцова что-то путано-несусветное".

Юрий Кублановский: "Я не согласен с теми, кто рисует 90-е годы как какой-то золотой век. Тогда был страшный гнет либеральной жандармерии. Евгений Киселев был как Вышинский".

Шаргунов: "Я, будучи свободолюбцем - а я на этом настаиваю, - говорю, что крымчане имеют право решать свою судьбу. И что же я слышу от людей, которые называют себя либералами?!"

Николай Стариков: "Сталин - спорная фигура для некоторой части населения. Для меня это великий государственный деятель. Но это не имеет отношения к нынешней политической ситуации. Так давайте оставим Сталина в покое? Но либералы не успокаиваются. А со Сталина легко переходят на православие. Вот это уже недопустимо. Нельзя критиковать церковь, находясь вне ее".

Соловьев (задумчиво, прочувствованно): "Давайте вспомним, что во всех нас есть что-то человеческое, а человеку свойственно стремление к миру". И тут же быстро произносит: "Но не когда речь идет об оскорблении святыни!"

Соловьев: "А Проханова уничтожали с начала 90-х годов. Физически. А я? Я работаю на государственном канале - и про меня говорят, что я пропагандист. Каких только глупостей о себе не услышишь!"

Сергей Шаргунов призывает к миру между патриотами и либералами и говорит: "Все, наверное, помнят эту фразу Герцена о славянофилах и западниках: "Мы были как две головы орла(!), которые смотрели в разные стороны, но сердце билось одно". Двуглавый орел в устах Герцена - это замечательно.

Николай Стариков: "Борис Немцов - первая жертва Майдана в России".

Соловьев (глубокомысленно, с горечью): "Мы потеряли язык человеческого общения... Когда мы проповедуем ненависть, мы теряем лицо, теряем историю, теряем страну... И еще мы утратили важную традицию, которая была в середине, во второй половине XIX века: хождение в народ за истиной".

Мария Захарова (МИД): "Тут говорили о Будапештском меморандуме. Это же международное право, надо его понимать! Когда мы не уважали суверенитет Украины?! Мы всегда относились к Украине как к дорогому, драгоценному государству!"

Соловьев: "Они не понимают, что если народ действительно выйдет на улицы, то первыми, кого он посадит на вилы, будут именно либералы".

Соловьев: "Вот чем мы отличаемся от других - мы никогда не сеем ненависть к другим народам. Мы прекрасно относимся к американцам..."

Железняк: "В Крыму не от хорошей жизни провели референдум, как вы не понимаете!" Действительно, понять это нетрудно.

Соловьев (нравоучительно): "Будапештский меморандум - это не соглашение. Он не ратифицирован и не имеет законной силы (так!). Юриспруденция любит точность".

У Соловьева новый персонаж - Алена Алексеева, руководитель департамента информации правительства ДНР: "Запад 23 года насаждал у нас идеологию потребительства и использовал нас как рабсилу. Но народ взялся за оружие - значит, у них не получилось".

Сергей Железняк у Соловьева: "Украинцы специально не дают вывозить тела погибших украинских военных из моргов в ДНР. Они боятся - это будет еще одно свидетельство ужасов войны, развязанной Киевом".

Карен Шахназаров: "Я вообще не понимаю, какая программа у либеральной оппозиции. У нас капитализм? Капитализм. Либеральный? Либеральный. Значит, им не нравится только Путин. И тут мы никогда не сойдемся. Я искренне поддерживаю президента Путина, потому что его политика - это национальные интересы России".

Соловьев: "Никакой теории заговора - только факты. Попытка изолировать Путина провалилась: Олланд и Меркель к нему едут, договариваются... И вот смерть Немцова - попытка посадить новое пятно на лацкан Путина. В этом свете убийство становится совсем не случайным".

Соловьев: "Все-таки на марше 50 человек было задержано. Власть сработала, и сработала правильно. Там ведь были призывы освободить Савченко, наводчицу украинскую..."

Соловьев (сокрушенно): "Такая пропаганда ненависти идет... Вот как отдельные либеральные журналисты откликнулись на трагедию в семье высокопоставленного кремлевского чиновника? Представляете, что бы было, если бы что-то подобное было высказано по поводу гибели Бориса Ефимовича?"

Соловьев: "Власть разрешила шествие памяти Немцова, и это характеризует ее как сильную - значит, она не боится". Действительно, смелость прямо поразительная.

Евгений Сатановский у Соловьева авторитетно заявляет, что убийство Немцова - это только начало. Если говорить о заказчиках, то раньше он бы подумал на Березовского, теперь - на Ходорковского. А теперь, говорит, скорее всего убьют американского посла.

Луговой: "А почему мы так боимся конспирологических историй? Посмотрите, что творит ЦРУ!"

Действительно Луговой. "Я горжусь москвичами, которые вышли на марш независимо от своего отношения к Немцову. Это гражданское общество, которое мы строим последние пятнадцать лет".

Карен Шахназаров осуждает убийство Немцова - яркий, мол, был человек. "Я бы сам вышел на марш". Видно, что-то помешало.

Открылся очередной соловьевский вечер, говорят о Немцове. Кажется, среди гостей Луговой.

Дмитрий Киселев рассказывает, что князь Владимир не хотел никакого европейского государства, и вот по какой причине: русские уже тогда ходили в баню, а европейцы "не мылись - воняли". А претензии украинцев на наследие Владимира просто смешны: ведь в московском храме Христа Спасителя хранятся "его мощи - нижняя челюсть".

О сегодняшнем марше памяти Немцова Киселев начал свое сообщение так: "Власти перекрыли движение в центре Москвы, чтобы создать условия для..."

Дмитрий Киселев снисходительно похваливает Немцова за мужественное обаяние, но с сожалением замечает, что он "по жизни запутался". Ну, а уж сравнивать с Путиным его никак нельзя - величины несоизмеримые. По рейтингам Немцов "не прощупывался".