Приговор произнесен, а люди не расходятся.
Две России по разным сторонам улицы - можно ли так сказать?

Но сначала - про впечатления последнего дня накануне приговора (понедельник, 30 мая).

Поражала застылость той стороны - и динамичность этой.

Известно и очевидно происхождение бригады противников подсудимых. И все же бьет в глаза тем, кто пришел, как я, впервые, эта разница.

На противоположной зданию суда стороне - типографским образом изготовленный "агитационный материал" и неподвижный человеческий реквизит при нем. Люди даже почти не передвигаются туда-сюда; они - по большей части старые женщины - стоят, держась руками за эти стенды-плакаты, все - одинакового шрифта, различаются только цветовым фоном; все - добротные, рассчитанные на долгую службу.

На той же стороне, где суд, - сторонники подсудимых. У них все - домодельное, от руки писанное; разноцветные шарики в руках; они все время снуют по отведенной им полосе, создаются временные группы - несколько человек слушают одного, потом рядом возникает еще какая-то тема, подходят и к этому говорящему, включаются в новый диалог...
В день приговора (я пришла, когда он был уже объявлен, но люди не расходились - вопреки, заметим кстати, сообщениям корреспондентов некоторых уважаемых газет) это различие проявилось с силой, с особой выразительностью.

Приближающегося к сторонникам подсудимых встречал неумолкающий звон колокольчика. Ходила туда и обратно и звонила девушка. В том смысле, видимо, что "не спрашивай никогда, по ком звонит колокол...". (Я потом увидела на стене и плакатик с написанными от руки - как почти все там - знаменитыми строками Джона Донна, чье имя само звучало как звон колокола - в те далекие раннехрущевские годы, когда роман Хемингуэя с выкроенным из этих строк названием переходил из одной московской квартиры в другую, отпечатанный бледно на папиросной бумаге).

Поверх звука колокольчика скандировали:
- Па-зор! Па-зор! Па-зор!
А на той стороне седая женщина, слегка раскачиваясь в такт этим возгласам, свободной рукой еще и отбивала ритм по твердому краю плаката, имеющего целью как раз позорить Ходорковского!.. Чудны дела Твои, Господи.

А плакаты, выставленные, как на продажу, по всему бордюру отведенного для противников тротуара, гласили - довольно монотонно, надо сказать, еще и повторяясь:

ДОЛОЙ ГРАБИТЕЛЕЙ
ГРАБИТЕЛЕЙ К ОТВЕТУ
ХОДОРКОВСКОГО, ЛЕБЕДЕВА К ОТВЕТУ
ПОРА ПРЕКРАТИТЬ ГРАБЕЖ РОССИИ
ХОДОРКОВСКИЙ, ВЫ ГРАБИТЕ НАШЕ БУДУЩЕЕ
НАШЕ БУДУЩЕЕ ЗАВИСИТ ОТ РЕШЕНИЯ СУДА
ХОДОРКОВСКИЙ, ВЕРНИТЕ НАШИ ДЕНЬГИ
ХОДОРКОВСКИЙ, ВАШЕ БОГАТСТВО - НАША НИЩЕТА
ХОДОРКОВСКИЙ, GO В ТЮРЬМУ!
ХОДОРКОВСКИЙ, ПОКАЙСЯ И СИДИ СПОКОЙНО

И все покрывающее:

ВОР ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ.

Очень сомнительный афоризм героя фильма по роману братьев Вайнеров, на каковой мой сотоварищ по семилетней работе в Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ (при Путине ее, как известно, ликвидировали - практически вместе с институтом помилования) и один из авторов судебной реформы, генерал МВД Сергей Ефимович Вицин, знающий о преступниках больше многих, ответил наконец несколько лет назад статьей под не всем на наших просторах понятным названием: "Вор не должен сидеть в тюрьме".

Приглядимся же поочередно ко всем понятиям, на которых кремлевские политтехнологи или, возможно, близкий к ним интеллектуальный обслуживающий персонал прокуратуры строят те тексты, которые должны выражать сегодняшний vox populi. Строят отнюдь не бездумно - плакаты содержат (и потому заслуживают внимательного рассмотрения) тот самый сегодняшний message власти согражданам, который она не хочет обнародовать в официальных текстах.

Быстро становится ясно, что опора здесь - не на архетипы в точном смысле слова, то есть на стойкие представления, восходящие к заре человечества, - а на "архетипы" исключительно советского времени.

Первый - ГРАБИТЕЛИ, ГРАБЕЖ, ГРАБИТЕ...
И не в том тут смысл, что кто-то нас ограбил, а в том, что ходорковских этих грабить - правильное, богоугодное дело. И слова эти хоть и не слабыми руками, держащими плакаты, написаны, но, что говорить, не чужды этим людям. Что-то близкое, родное (без иронии) слышат они в них.

Дело, конечно, не в Прудоне. Тот сказал удачно, то есть с огромным потенциалом: "Собственность - это кража". Но именно в России афоризм применен был к делу в самом широком масштабе, и укоренен. К Ленину и восходит на нашей почве: "Мы грабим награбленное". Владимиру Ильичу понравились слова донского казака на III съезде Советов: "Мы грабим грабителей". И, чтоб крепче было, он прокомментировал в том же 1918-м три месяца спустя: "Если мы употребляем слова: экспроприация экспроприаторов, то - почему же нельзя обойтись без латинских слов?" Действительно - почему нет? Точное было попадание, и хватило, как можно видеть и чувствовать сегодня, на целый век. И если не поработаем - намного дольше хватит.

Все это очень и очень серьезно. И именно это важно всем понять, не тратя эмоций на детали, на всякие журналистские трюки, которые у нас в таком ходу.

Итак, отдадим себе отчет: полтора года - столько, сколько сидят арестованные успешные предприниматели, - идет в России с самых верхов обработка массового сознания в одном главном направлении: "Собственность - это кража".

Умелая и мощная пропагандистская машина пущена, таким образом, на контрреформу. Хотя в экономике реформы продолжаются (как бы ни ругали правительство с двух полярных концов), их обеспечение в общественном сознании полностью остановлено, вернее - пущено назад.

...Так и хочется желчно сказать: "Ну, где ж еще, кроме как у нас, такое возможно?..." Но запасы желчи стоит приберечь - для того времени, когда (не дай Бог!) кончатся возможности конструктивного действия. Пока они есть - надо действовать. То есть противодействовать всеми наличными силами этой контрреформе духа. Выхода у нас другого нет, если не хотим аннигилировать все то, на что положено столько сил и что стоило для всей страны немалых жертв. Нельзя дать обессмыслить наш исторический шанс.

...А проделано умело - отдадим должное. Подразумевается - не вы (пикетчики и им близкие) будете грабить награбленное, а - мы. Мы от вашего, натурально, имени отбираем у грабителей и забираем себе. Вам же морального удовлетворения довольно?.. Ну, и за пикет - наличными, за каждый рабочий день.

Второй "архетип" - ТЮРЬМА. О ней - в следующий раз.