Это две разные истории – простая и сложная. Ничего общего между собой не имеющие. Кроме того, что главным их участником является президент Чечни.

Первая связана с юриспруденцией: действительно, что может быть проще? Вторая – чисто политическая. С элементами международной интриги и весьма разнообразными интересами конфликтующих сторон.

Имеется и принципиальная, качественная разница, вне категорий сложности-простоты. Там, где у Кадырова "все схвачено", ему практически гарантирован успех. То есть внутри России – страны, которая, как полагают отдельные эксперты, входит в состав ЧР. Там, где помехой хватательным рефлексам Рамзана служат государственные границы, дела обстоят иначе.

Простая история – это про то, как президент Чечни добился привлечения правозащитника Олега Орлова к суду по иску о клевете. Событие абсолютно немыслимое в нормальном государстве, и около месяца назад, когда ГУВД Москвы отказалось возбуждать уголовное дело, могло показаться, что закон иногда побеждает даже в столкновении с Рамзаном. Месяц спустя это наивное заблуждение развеяно. Руководителя "Мемориала", уже проигравшего в суде первой инстанции дело о защите чести и достоинства Кадырова, теперь будут допрашивать еще и в качестве подозреваемого клеветника. То есть человека, намеренно оболгавшего истца. Тогда как ему, Орлову, точно было известно, что президент Чечни не имеет ни малейшего отношения к убийству Натальи Эстемировой.

Комментировать тут нечего: все и так слишком ясно. Оглядываясь назад, можно лишь поразиться смелости столичных прокуроров, которые не сразу взяли под козырек. Должно быть, вспомнили о законе и о том, в каких случаях этот самый закон позволяет привлекать человека к ответственности по данной статье. Но им напомнили, что речь идет о Кадырове, и дело возбудилось само собой. Как бы сказать, беспричинно.

История о том, как Рамзан Ахматович обиделся на Ахмеда Халидовича, совершенно иного рода. Можно даже предположить, что обида эта – абсолютно искренняя. В отличие от инцидента с Орловым, который вряд ли по-настоящему задел Кадырова, назвав его убийцей. Обида на Закаева – особого, геополитического свойства.

Вспомним, с чего все начиналось года три назад. С того, что, ведя переговоры с Ахмедом Закаевым, Кадыров стремился показать, кто в доме хозяин – не только в грозненском, но и в федеральном. Гарантируя чеченскому Гамлету неприкосновенность на российской земле, Рамзан одновременно ввязывался в конфликт и с ФСБ, и с Генпрокураторой, и с военными. Заручившись поддержкой Путина, Кадыров предлагал новые правила игры в треугольнике Москва-Чечня-Ичкерия. Отныне он сам брался определять, кто бандит, а кто артист. И выказывал крайнее недовольство, когда силовики в Москве пытались напомнить ему о своем личном, глубоко выстраданном отношении к Ахмеду Закаеву.

Однако тот, находясь в Лондоне, по правилам Кадырова играть не собирался. В отличие от кремлевских, прокурорских, грозненских пацанов и боевиков, увлекшихся идеей Кавказского эмирата, он оставался человеком, для которого реальная независимость Чечни была жизненной целью. Он оставался политиком и романтиком. Оттого идея репатриации в кадыровскую Ичкерию интересовала его так же мало, как и участие в террористическом подполье. Он попросту разговаривал со всеми, кто желал с ним общаться. Включая самого Рамзана и его эмиссаров.

О развязке этой истории позаботились в ФСБ, где с большим неудовольствием отслеживали контакты Кадырова с Закаевым. Позаботился лично директор "конторы" Александр Бортников, заявивший, что режим Саакашвили сотрудничает с "Аль-Кайдой", засылая террористов на территорию РФ. По-видимому, Закаев, которому надоели эти игры, воспользовался моментом, чтобы асимметрично ответить Кремлю. В том смысле, что всю кавказскую "Аль-Кайду" делают в Москве, на улице Лубянка. И тогда события стали разворачиваться очень быстро.

У Кадырова раскрылись глаза на Закаева, который оказался "болтуном и хамелеоном". Закаев (на мой взгляд, не вполне основательно) в ответ заявил, что Кадыров – марионетка Кремля. И вся постройка, с таким старанием возводимая Рамзаном, рухнула в течение суток.

Теперь он снова одинок в своем всемогуществе. Власть его ограничена территорией России, где все как встарь: покровитель Путин, враги в силовых ведомствах и в качестве утешительного приза – нескончаемые юридические победы. Над клеветниками, посягающими на его честь и достоинство. Вообще говоря, слабое утешение.